Старый дом

– Вот мы и подошли к самой интересной части нашего разговора, но на этот раз, успокоиться надо вам, доктор! И выпейте, наконец-то, чаю, в самом деле!

Ей показалось или на его губах мелькнула ироничная улыбка? Или же, как заядлый игрок, он решил сменить "маску"? Она знала, что на пару с Бертой Гордон частенько посещает нелегальное казино в тайных недрах "Ночных стражей".

– Мне угодно знать, чьи сперматозоиды вы подсадили в мою яйцеклетку семь лет назад! – пошла она "ва-банк", предчувствуя новую вспышку мужского негодования.

Но Кронбик не шелохнулся. Отрешенным взглядом он беспорядочно блуждал по ее ногам, бедрам, бесстыдно прошелся по груди, и вернулся обратно к щиколоткам. Похоже, он ее не слышал или делал вид…

Хельга поднялась с кресла, приблизилась к доктору. На высоких каблуках она была почти одного с ним роста. Она видела, что он, прикрыв глаза, наблюдает за ней.

– Кто отец моего ребенка? – выдохнула прямо в его длинный нос.

– Что за чушь вы несете? – равнодушно спросил доктор и неожиданно добавил. – Вы вкусно пахнете… сандалом, верно?

В ту же секунду она вдруг почувствовала на своей спине его руки. Они нежно поглаживали мягкую ткань платья, опускаясь все ниже и ниже. Глаза женщины изумленно расширились. Но вместо того, чтобы одернуть наглеца, она робко произнесла, словно оправдываясь:

– Берта недавно проговорилась, что у Эдварда была редкая группа крови – четвертая, у меня – вторая, а у Дрони почему-то первая. Что же вы скрываете от меня, доктор?

– Роберта много пьет последнее время, – губы Гордона мягко коснулись ее виска.

У нее вдруг закружилась голова, и мурашки побежали по телу: "Боже мой! А вот это совсем некстати! Еще не хватало увлечься этим пожилым сердцеедом! Наверно, от воды так зябко".

Пронзительный звук полицейской сирены заставил женщину вздрогнуть. Отпрянув от доктора, она быстро отошла к фонтану. Обернувшись, успела заметить его растерянность. Но в тот же миг, нахмурив брови, он вытащил из кармана телефон.

– Мне надо ответить… – помедлив секунду, доктор повернулся к ней спиной и поднес трубку к уху. – Да, дорогая, я освободился. Скоро буду!

Он уходил от нее все дальше и дальше, пока совсем не скрылся в зарослях папоротника.

– Что же это было? – тихо прошептала Хельга, прикладывая дрожащие пальцы к пылающим щекам. – Он опять сбежал от меня, чертов старый лис! Вот что это было!

Глава 10. Дроня Маккиш и бабушка Берта

Каждый вечер, вместо ужина, Берта пила какао, периодически подливая в него несколько капель ароматного коньяка. Его характерный запах привычно витал по кухне до поздней ночи. Дроня уже знал, что через некоторое время, когда алкоголь полностью вытеснит из чашки шоколадный напиток, бабушка достанет из холодильника ванильное мороженое и, наслаждаясь звуками заунывного блюза, будет покачиваться на стуле, пока мороженое в креманке не превратится в белую сладкую жижу, а Берта не уснет, уронив голову на руки.

Однако в этот раз бабушка засыпать не собиралась. Более того, она сменила место дисклокации, оккупировав диван в гостиной, рядом с камином. В атласном халате, с распущенными волосами, подвязанными сиреневой лентой, Берта томным взором смотрела на спускавшегося по лестнице внука. На подлокотнике – пузатый бокал со светло-коричневой жидкостью. Даже в домашней одежде она не расставалась с "желтым камнем" – прицепила булавку на ворот халата.

– Какао будешь? – ее карие глаза хитро блестели от выпитого напитка, в ожидании реакции внука. Андрон терпеть не мог какао, и все в доме это знали.

– Нет, ба-бу-шка! – "отомстил" Дроня, останавливаясь у подножия лестницы. – Я пью только чай с лимоном!

– Не называй меня так, глупый мальчишка, – поморщилась Берта, допивая плескавшийся на дне бокала коньяк. Облизала губы, смешно причмокнула. – Садись за стол, будем пить чай… с лимоном.

Слегка пошатываясь, она подошла к столу.

Дроня не очень-то любил, когда бабушка была навеселе, но зато в таком состоянии она могла рассказать кучу прикольных историй, которые на трезвую голову и не вспоминала.

Взобравшись на высокий стул, он наблюдал, как она нетвердой рукой нарезает совершенно ровные кусочки яблочного пирога. Чай он решил налить себе сам.

– Ба, страшилки расскажешь? – спросил между делом.

– А надо? – положив на блюдце выпечку, Берта уселась напротив внука, подперев кулаком щеку.

– Угу.

– Может, про проклятье Мякишей?

– Не-е, про хлеб не хочу, – сморщил нос Дроня, – верняк, что-то типа "дети колобка в полнолуние покрывались хрустящей корочкой" или "булочник-убийца выковыривал из батона мякиш и пожирал его вместе с колбасой на завтрак"? Жесть! Прям кишки сводит от страха!

– Дурашка, – улыбнулась Берта, откидывая со лба мальчика непослушный завиток, – это раньше были Мякиши, а теперь – Маккиш. Усёк?

– Усёк… и чё?

– Тогда жуй пирог и не перебивай. Но то, что услышишь, ты не должен никому рассказывать: ни маме, ни друзьям, ни соседской кошке. Никому! Тебе понятно?

– Поняфно, – послушно кивнул внук, запихивая в рот сразу два куска яблочного пирога. – Я фоглафен с уфлофиями договора.