Старый дом

Щедро плеснув в бокал коньяк "для связки слов", Берта залпом выпила. Пьяно подмигнув, принялась прохаживаться взад вперед по столовой, иногда делая крюк и в гостиную. Ее глубокий голос приятно зазвучал в Дрониной голове. Подперев ладонью щеку, он принялся наблюдать за бабушкиным променадом.

– Много веков назад на месте Ровенбрика было обычное урочище, – начало байки было не то, чтобы захватывающим, но в дальнейшем интерес представляло. – Как и положено, к небольшой деревушке прилагалось местное кладбище с часовней. И называлось то поселение Ведьмин трон. Если верить легенде, изложенной в путеводителе по городу, в темные времена средневековья погост служил надежным пристанищем несчастным людям, преследуемым инквизицией за колдовство, ибо располагался он среди болотистой местности в чащобах непроходимого леса. Но шли годы, и деревенька вымерла, лес поредел, болото иссохло и поросло мхом. На старом кладбище осталось лишь несколько надгробий да белая часовня. И наткнулся однажды на это самое место сбившийся с дороги усталый путник. Решил привал устроить. Привязал коня к раскидистому дереву, а сам в часовню зашел. Чиркнул огнивом – перед образами тень неясная встрепенулась. Дева бледноликая с колен поднялась да путнику руки озябшие тянет: "Замерзла, – говорит, – а спички отсырели, никак лампадку не зажгу".

Помог ей купец, и осветилась часовенка огоньком свечным.

"Что ж привело тебя сюда в столь поздний час, милая девушка? – спрашивает, – или заблудилась, как я?"

"Нет, – отвечает дева, – не заблудилась. Из большого города пришла, любопытно мне на могилку одну взглянуть".

"А в ясный день к могилке не пущают, что ль?"

"Не смейтесь надо мной, господин хороший, – не обиделась дева, – а только то, что надобно мне увидеть, лишь полная луна показать может".

"И что же ты увидеть хочешь?"

Замолчала дева, опустила голову, да узелок на платке теребит.

"Так что ж… – не выдержал путник, – вижу, помешал я тебе. Пошел бы дальше, да конь притомился. Думал, переночую здесь, а с рассветом к городу поскачу. Может, и тебя подвезу…"

"Так и быть, оставайтесь, – глянула ему в глаза дева. – Вдвоем не так страшно будет".

"Благодарствуй, – поклонился путник, – отваги мне не занимать".

"Поглядим, какой вы смельчак, когда филин два раза ухнет", – усмехнулась дева. Только закончила говорить, как в приоткрытую дверь донеслось глухое "у-ух".

Путник вздрогнул, дева улыбнулась, конь тихо заржал, перебирая копытами.

"Раз!" – посчитала дева, – как второй раз ухнет, надо на ступени выйти и лампадкой светить по правую сторону от ясеня. Там плита криво в землю вкопана. Да на коня шоры наденьте и позади часовни покрепче привяжите. Не ровен час, испугается, да в лес убежит, а там болотисто".

"Ты, я гляжу, из бойких, – подивился путник. – Что ж, как велишь, так и сделаю. Больно мне любопытна загадка твоя".

"Смотри, ни поседей раньше времени", – хихикнула дева, смущенно потупив взор.

Назад обернулся скоро, молвил:

"Сделал, как велела. Луна такая яркая, что и свечу жечь нет надобности".

"Есть надобность – лампадка нас беречь будет, не даст забрать на тот свет".

"Эх-ма! Красавица, – засомневался путник, – сказками балуешь, а меня уж дремота одолевает…" – отвернулся он к образам, да широко зевнул.

"Не дремота то… слышишь?" – приложила дева пальчик к губкам.

"У-ух!"

"Пора на крыльцо!" – взяла она путника за руку и вышли они из часовни, но дальше не пошли.

Протянула дева руку со свечой в сторону покосившейся могилы, а путник встал за ее спиной, обнял сильными руками.

"Гляди туда!" – прошептала дева, указывая на плиту.

Но то был уже не камень, а человек. В лунном свете его огромный силуэт был хорошо виден. В полосатой арестантской робе, подпоясанной черным фартуком. Длинные светлые волосы, перехваченные на лбу бечевкой, спутанными космами падали на широкие плечи. Пустые глазницы смотрели на часовню.

Мурашки побежали по спине путника. Он чувствовал, как задрожало под его руками хрупкое тело девушки.

Позади них тихо заскрипела стальная дверь. Но обернуться не было сил – страх сковал мышцы. Замерев на месте, они смотрели на арестанта.

Но вот легкое облако проплыло над их головами, опустилось на край могилы.

Женщина необычайной красоты выступила из облака, простерла над могилой руки. По другую сторону могильного холма, опустившись на колени, мужчина склонил голову. Вдруг, как опара в кадке, земля на могиле начала медленно подниматься. Крупный ком, отброшенный неведомой силой, упал ровнехонько перед застывшими зрителями.

Ноги девы подкосились. Лампада выпала из рук. Подхватив на лету свечу, путник опустил девушку на ступени. Сам остался стоять, не отрывая взгляда от происходящего.

Меж тем, красавица-облако медленно спускалась в разверзшуюся могилу. Сложив на груди руки, за нею последовал и арестант.

"Как в преисподнюю ведет", – подумал путник, сжимая онемевшими пальцами лампаду. – Чур, меня, чур!"