Старый корабль

В специальном помещении уже стоял мощный дизель-генератор, который снабжал энергией всё производство. Передаточные колёса самых разных размеров покоились на бесчисленных осях, одни из которых свешивались с балок, другие скрывались под полом. Все колёса были соединены между собой широкими приводными ремнями. Пробный запуск привлёк в тот день множество людей, у всех голова шла кругом от подобного сложного механизма. На перемазанных лицах Ли Чжичана, техника Ли, Суй Бучжао и нескольких человек из кузниц светилось торжественное выражение. Все работники остановили производство и стояли, вытянув руки по швам, в ожидании того момента, когда механизм загрохочет.

Наконец все проверки были закончены, и Ли Чжичан громко скомандовал: «Начали!»

Механизм с грохотом пришёл в движение. Пол сотрясался, все колёса закрутились, одни быстро, другие медленно. Потёк раствор, разнеслись звуки размешивающего болтушку механизма. Народ был не в состоянии за всем уследить, кто-то крикнул: «Гляньте-ка — „механический ковш“!» — Все подняли головы и стали искать глазами металлический ковш, которым процеживали лапшу, и только тогда поняли, что смуглого мужчины, стучавшего им, больше нет, вместо него орудует механика. Все засмеялись. И как раз среди смеха раздался пронзительный вопль.

Повернувшись в ту сторону, все увидели лишь Ли Чжичана — он тряс окровавленной рукой, а другой тянул что-то, как сумасшедший — это был человек, которого затянуло в приводной ремень! Все ахнули, узнав Суй Бучжао, и с испуганным криком ринулись вперёд. Все, кроме техника Ли, который рванулся в обратном направлении и, расталкивая всех по пути, понёсся в щитовую, чтобы выключить механизм.

Но огромные колёса ещё крутились по инерции. Люди закрывали руками глаза. Сбитое в комок тощее тело Суй Бучжао продолжало вращаться вместе с колёсами, одежда изорвана в клочья, кровь летела во все стороны.

Когда растерзанное тело затащило на самую высокую точку, все шкивы замерли без движения, и окровавленный комок с громким шлепком упал на землю.

Часть людей с горестным воплем отбежали, стоя поодаль, они стонали и рыдали. Не отбежавшие с бледными, как полотно, лицами смотрели, не отрываясь. Суй Баопу встал на колени перед кровавым месивом. Ли Чжичан попробовал поднять всё, что осталось от старика, но, протянув руки, потерял сознание и рухнул в лужу крови.

Глава 27

Похожие на старинные крепости старые мельнички возвышаются в речной долине, глядя на развалины городской стены. Ожидают ли чего? Или хотят поведать о чём? Вода неторопливо течёт по середине старого, спускающегося ступенями русла речки, повествуя о том, как постепенно отступала большая река. Не будь всего этого, молодое поколение Валичжэня не могло бы и представить, что когда-то здесь была процветающая пристань, не поверило бы, что был человек, который отплыл отсюда на корабле, начав полную опасностей жизнь в морях. Недолгая жизнь этого человека была тесно связана с процветанием и упадком реки. Он и умер вскоре после того, как была обнаружена сестра этой реки — река подземная.

Та трагическая и в то же время героическая сцена навсегда останется в сердцах. Самый старший и самый своенравный из семьи Суй в критический момент, спасая Ли Чжичана, оказался затянут в передаточные колёса и кончил жизнь бесформенной, неузнаваемой грудой окровавленной плоти. Кровь мелькала перед глазами жителей городка много дней спустя. Валичжэнь словно вошёл в особое время, время, которое накладывало особые обязательства — проводить своих самых разных стариков. Умер Ли Цишэн, потом Чжао Додо, Суй Бучжао и старый чудак Ши Дисинь. Покидая городок, представители старшего поколения забирали с собой прошлое и оставляли жителей в необычной пустоте и безмолвии. Беспутная жизнь Суй Бучжао, в которой было и время, проведённое в морях, и проступки блудного сына, несомненно добавила жизненной силы всему городку, хотя добавила и распущенности. Когда его тело опускали в могилу, горше всего плакали престарелые женщины, сидевшие по домам. Он умер, спасая жизнь Ли Чжичана, и таким образом стал самым противоречивым стариком городка, и трудно было разграничить его достоинства и пороки.

Баопу много дней подряд походил на дурачка: растрёпанный и неумытый, с замедленной речью, он приходил то к Ханьчжан, то к Цзяньсу, а потом удалялся в пристройку дядюшки и тупо просиживал там. Многих, кто приходил утешить его, он хватал за руку: «Вы видели! Вы видели!» Люди не понимали, в чём дело, и им становилось неловко. Наонао и Даси, признанные во всём городке самыми добропорядочными, заботились о Ханьчжан, составляли компанию Цзяньсу, заглядывали и к Баопу. Баопу с силой хватал Наонао за руки и с раскрасневшимся лицом, дрожа всем телом, говорил: «Один харкал кровью верхом на лошади, другой залил кровью весь цех…»