Старый Свет. Книга 1. Поручик

– Да он как пришел, так и ушел. Говорили, родня у него на Свальбарде… Но играл знатно… Когда они с Дыбенкой «Цыганочку» бацали – весь клуб ходуном ходил!

– А мне кажется, он всё-таки из бывших… И лицо такое знакомое, как будто где-то видел…

Есть! Кажется, Дыбенко очень старался кое-что скрыть от меня. Почему он так себя вел – вот вопрос. Но как его разговорить, я не знал. У меня был один вариант – самый проверенный и самый тупой.

* * *

– На кой черт тебе шкура полярного медведя? – выпучился на меня старшина Дыбенко.

– Ну, ты всё равно не поймешь…

– Давай рассказывай, братишка. Прямо заинтриговал!

– Всё из-за моего старика. Он постоянно хочет навязать мне какие-то соревнования… Мы с ним даже боксировали, представляешь? Он хочет доказать сам себе, что он еще ого-го! То секретаршу молодую наймет, то на охоту отправится… Он завалил тура в последний раз и хвастался этим недели три! Если я завалю полярного медведя, он заткнется. Я расскажу ему, как сбежал из Нового Света, как шел полторы сотни верст и предъявлю медведя, он точно заткнется.

– А граница то есть для него не аргумент?

– А ты думаешь, почему я стал пограничником? Ну а что может переплюнуть полярную экспедицию? Только служба на южной границе…

– И ты что, серьезно всё это делал из-за папаши?

Я устало отмахнулся:

– Ну да… Я же говорил, ты не поймешь… – Еще бы он понял!

Я ведь всё это время говорил о его превосходительстве. Хотя у Артура Николаевича не было секретарши, это я был его секретарем. А шкуру медведя он бы действительно оценил – как привет из полярного прошлого. Но дело было, конечно, не в шкуре.

Дыбенко почесал затылок.

– Говорят, с брусникой медвежатинка особенно хороша…

В общем, я его уломал, пообещав приготовить медведя на весь отряд. Медведи порой заходили вверх по Ларьегану почти до самой Янги, добывали рыбу в полыньях, так что шансы у нас были.

* * *

Дыбенко взял собачек и нарты. Самоедские собаки – это нечто. Здоровенная лохматая тварь величиной с теленка, которая только притворяется милой! Сожрать могут всё подряд, даже друг друга в случае большой нужды. Если погонщик зазевается, то и его тоже…

Мы гнали по белому безмолвию: я впереди, старшина сзади, корректируя курс каюрским шестом.

– Далеко отсюда до лаймов? – спросил я, перекрикивая ветер.

– Верст десять! У них фактория на острове, как раз в устье Янги. Недалеко от того места, где я тебя подобрал. А что?

– Интересно!

– Конечно интересно! Там у них паровое отопление, патефон и девочки! И ледокол каждый месяц прессу привозит, представляешь? Ломится сюда по Ларьегану!

А вот это была всем новостям новость. Но я виду не подал, мы охотились на медведя.

Привлекательную полынью мы нашли ближе к вечеру и решили располагаться на стоянку, Дыбенко уверял, что в новых спальных мешках и палатке нам не грозит перспектива замерзнуть. Да и настоящие морозы еще не ударили.

Я начал разговор, когда мы зажгли горелку и разогревали ужин – консервную банку гречки с мясом. В палатке было действительно довольно тепло. Собачки снаружи подвывали и поскуливали, налопавшись пеммикана.

– Старшина, а ты как в лоялисты попал?

Дыбенко достал из-за пазухи плоскую фляжку со спиртным, открутил крышечку, приложился и протянул мне:

– Будешь?

У него там была лимонная водка.

– А я не попадал в лоялисты. Я на флоте служил – на Эвксине. Эсминец «Старательный»! – гордо сказал он. – Ух, попортили мы крови протекторатским посудинам… Когда вся эта катавасия в столице началась, мы как раз в Миносе стояли, на базе Альянса, бункеровались углем. Они нас и интернировали. Жили в лагере с такими же горемыками с других кораблей. А потом пришел эмиссар Новодворский и сказал: «Всё, ребята, Империя кончилась, нынче Республика Ассамблей, а это значит – демократия, свобода, равенство и братство!» Всем раздали синие мундиры, винтовки и прочий солдатский скарб – перевели в войска. Флота ведь по договору с Альянсом мы держать не могли!

Я вспомнил, как современные боевые корабли пилили на металлолом, и дернул головой. Дыбенко кивнул то ли мне, то ли своим мыслям и продолжил:

– Прибыли мы в Империю и удивились. Нынче всё по-новому было! Вы-то, пограничники, плюнули на всё, а нам-то разбираться пришлось! Оно ведь вроде как справедливо и правильно всё получалось: вот представь, собирает волость ассамблею, выбирают туда своих представителей – депутатов. Самых достойных людей! Те всё коллективно решают, назначают эмиссаров по конкретным вопросам. Образование там, или, предположим, защита белых медведей, и в этом они самые что ни на есть главные. Но в чужую сферу не лезь! Потом волостная ассамблея от себя выдвигает пару человек в провинцию – там тоже у них своя, провинциальная ассамблея… А те уже посылают делегатов на Республику. Выходит, народ правит через своих представителей? – он усмехнулся.

Я ждал, что он скажет дальше.