Старый Свет. Книга 1. Поручик

Попрыгав по камням, я пересек речушку и взобрался на возвышенность. Рядом с тремя могильными холмиками виднелось еще одно углубление, чуть больше по размеру. Подняв глаза на кресты, я прочитал корявые буквы, нацарапанные стариком на поперечинах.

ПРИНЦЕССА ТАТЬЯНА. ПРИНЦЕССА ОЛЬГА. ПРИНЦЕССА АНАСТАСИЯ.

Я еще раз глянул на углубление рядом с могилами, и меня охватила нервная дрожь: я понял, КТО должен был лежать тут, в северной глуши, рядом со своими сестрами.

Глава 18. Хорошие парни

– Ну всё, братишка, всё кончилось! Держись давай, нельзя помирать, когда уже победил! Сейчас, сейчас до отряда доберемся, обогреешься, отпоим тебя, доктор у нас есть, опять же.

Приоткрыл правый глаз и увидел только серое небо и сыплющуюся из низких облаков снежную крупу. Приоткрыл левый и тут же закрыл. Ну его к черту! Четыре синих шинели бежали на лыжах рядом с нартами, на которых возлежал я, грешный. Сил шевелиться не было, по ощущениям я подхватил суровую простуду, меня лихорадило, и мышцы крутило адски. Не ходок я на лыжах, не ходок…

– Да я вижу, тебе лучше! – Высокий молодой мужчина с черной, покрытой инеем бородой и выбивающимся из-под папахи чубом посматривал на меня на бегу. – Ты кто таков будешь, откуда в наших местах? Тут людей, почитай, полтора года не видели… Если б собачки не залаяли, пропал бы ты в снегу, весь такой красивый.

– Из Нового Света, ссыльный… Поручик… – увидев его резкий взгляд, добавил: – Корпуса пограничной стражи.

– А-а-а, и за вас сатрапы взялись? Недолго в нейтралитет пограничники играли… На двух стульях, братишка, усидеть невозможно! А меня Дыбенко звать, Иван. Старшина Дыбенко.

Нарты подскочили на сугробе, собаки залились лаем, а меня снова поглотила тьма.

Пришел в себя я, видимо, в отряде. Чистая постель, жарко натопленное помещение, белый потолок… Провел руками по голове – пострижен под ноль, лицо тоже непривычно голое. Наверное, боятся тифа. Кто-то переодел меня в чистое белье – рубаху и кальсоны. С легкой досадой подумал, что если они копались в вещах, то нашли и револьвер, и динамит, и, конечно, золото. Вообще-то, могли и прикопать в снегу и не везти сюда. Эдик бы так и сделал… А эти странные какие-то лоялисты…

Дверь скрипнула, вошел доктор, ну а кто еще может носить белый халат и очки?

– Очнулся? Ну хорошо, ну замечательно. – Он имел огненно-рыжую шевелюру и потрясающе конопатое лицо – открытое и располагающее к себе. – Панацелин – чудесная штука. Если бы он у нас был в ту войну, сколько человеческих жизней бы спасли? Тысячи? Миллионы?

Я слышал про панацелин – что-то на основе плесени, убивает почти все бактерии… Вроде бы даже у нас в Империи разворачивали производство… Но у них-то он откуда? Доктор предупредил мою попытку спустить ноги с кровати:

– Судно тебе сиделка поднесет, лежи пока. Тебе еще денек-другой только постельный режим после этой твоей полярной одиссеи и бульончиком питаться. Второй случай в практике – и оба бежали из Нового Света. Что с вами там делают, а?

– Да я, собственно…

– Лежи-лежи. Вот зайдет к тебе уполномоченный – ему всё и расскажешь.

Заметив, как я дернулся при слове «уполномоченный», доктор сделал успокаивающий жест рукой.

– Филиппов просто по анкете тебя опросит – формальность такая – и оставит в покое. Ну, я пошёл, сейчас санитарку пришлю. Если что, я ваш лечащий врач, доктор Кауперс. – Он уже закрывал дверь, когда вдруг развернулся и добавил напоследок: – Вещи твои у Дыбенко, он обещался навестить, когда из рейда вернется.

Буквально сразу зашла дебелая тетка в белом переднике и принесла судно.

– Не стесняйся, справляй нужду. Я вашего брата столько поперевидала, что меня нынче мало чем удивишь… – сказала она и вздохнула. – И что это вам, мужикам, дома не сидится: то война, то еще зараза какая… Эх!

И ушла, унося судно с собой.

Я снова уснул и проснулся от стука в дверь, это была сиделка с целой пиалой мясного бульона. Желудок завыл раненым китом, вызвав улыбку женщины. Мне удалось приподняться и выпить бульон самостоятельно. Там плавали два-три пшеничных сухарика и пара волокон мяса.

– Я тебе попозже чаю с сахаром принесу, – пообещала сиделка.

После нее в дверь снова постучали.

– Уполномоченный Филиппов! – представился вошедший, и, придвинув стул, подсел поближе к кровати.

Ну просто классика! Кожаный реглан, картуз, синяя повязка и растительность на подбородке. Мы называли ее «бородка предателя нации». Это же просто уродливо – человек сразу становится похож то ли на козла, то ли на черта-дьявола… Этот – молодой еще совсем, три волосины еле-еле пробиваются, а туда же – растит, гордится! Как у эмиссара Новодворского, чтоб его…

– Так говоришь, ты поручик Корпуса пограничной стражи? – с места в карьер взял Филиппов.

– Я беглый ссыльный.

– А как же офицер бывшим не бывает?..

– Это ты имперцам расскажи, которые меня в Новый Свет определили… – Мне даже не нужно было притворяться угрюмым.

– А за что тебя упекли-то?