Ставка на любовь

На мой вопросительный взгляд он ответил усталой улыбкой и, приблизившись, чуть подтянул брюки вверх, усаживаясь на корточки. Чуть отодвинув меня в сторону и открыв мой саквояж, Джеймс без спросу заглянул внутрь, перебирая вещи. Спустя минуту он поднялся и попросил:

– Захвати теплую шаль, Софи. Там, куда мы поедем, намного холоднее, чем здесь. Остальные вещи купим на месте. И перстень. Куда ты его дела?

Я вынула из кармана артефакт, демонстрируя его супругу.

– Так не пойдет. Погоди.

Он обошел меня, расстегивая на себе серебряную цепочку с ликом святого Верта.

– Накинь кольцо, – попросил, прижимаясь сзади и показывая краешек цепочки.

Чуть обернувшись, хотела спросить, зачем все это и что вообще происходит, но вдруг передумала. В глубине души я уже понимала, каков будет ответ. Потому и улыбалась краешком губ – не могла скрыть радости, охватившей изнутри.

Нацепив колечко, кивнула, и Джеймс потянул цепочку вверх, осторожно застегнув ее.

– Заправь под одежду, – посоветовал он. – В пути постараемся понять, как перстень работает. Мой лекарский набор внизу. И я написал письмо отцу: попросил переслать наши вещи к месту моей службы, как только придет срок. Сейчас без них будет ехать надежней и легче.

– Ты пришел будить меня? – окончательно поняла я.

– Да. – Джеймс подхватил мой саквояж и устремился к двери. – Прости. Но сегодняшний случай показал, что нам нужно найти твоего деда как можно скорее, пока не случилось беды. Отец – человек надежный, он не предаст и не отвернется, но я не хочу ставить его перед таким выбором, Софи… Он не виноват в том, что я женился на тебе и увез из родного города, толком не узнав.

– Ты тоже не виноват, – нахмурилась я. – Мы оба это знаем. Достаточно вспомнить ту ночь и сеновал… Мне просто хотелось вырваться из-под опеки матери, понимаешь? Повидать другие города, других людей.

– Софи…

– Нет, подожди. Я хочу сказать. Теперь это все кажется таким мелочным и абсурдным, а тогда думалось, что все будет легко и понятно, стоит только уехать из Кельхельма. И это желание усилилось во сто крат прямо перед вашим приездом. Я бы все равно сбежала. Даже если бы не получилось с замужеством. Что-то внутри гнало меня прочь. Поэтому ты должен прекратить винить себя и остаться.

Вот так. Я должна предоставить ему выбор.

Джеймс остановился. Потянув на себя двери, приложил указательный палец к губам, сказал тихонько: “Тш-ш” – и поманил меня за собой. Словно бы и не слышал моей горячей исповеди.

Я подумала всего миг и… не стала больше его уговаривать. Схватила заговоренную шаль, привезенную из дому, надела ботинки и последовала за мужем, чувствуя себя в сто крат спокойней, чем несколько минут назад. Глядишь, две глупые головы вскладчину на одну умную потянут!

В миг, когда мы спускались по лестнице, меня вдруг посетила нелепая мысль о том, что хоть мы и не настоящие супруги, но ведем себя так, как многим действительно влюбленным и не снилось. Во всех перипетиях вместе: и в горе, и в радости, рука об руку, поддерживая и защищая друг друга. И хотя нашему браку было всего пару дней от роду, я очень привязалась к Джеймсу, с его появлением начала чувствовать себя уверенней.

Мы приближались к двери, когда бесшумная тень отделилась от соседней стены.

– Изволите приказать подать вам карету? – нейтральным будничным голосом уточнил лакей, прислуживавший нам за ужином.

Муж отпрянул назад и потянулся к шее. Наверное, хотел схватиться за образ святого Верта, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, да только цепочка теперь висела у меня. Обнаружив пропажу, Джеймс пару раз хлопнул себя по области ключиц, тряхнул головой и наконец ответил:

– Благодарю, Рэд, не нужно. Мы воспользуемся услугами наемного экипажа. Запри за нами дверь и передай отцу, что я оставил для него письмо в кабинете.

– Как прикажете. – Лакей чуть поклонился. – Хорошей дороги.

– Спасибо. – Джеймс подхватил сумку со своими лекарскими штучками, обернулся ко мне и, улыбнувшись, внезапно подмигнул: – Вперед, мисси Ллойд? Нас ждут великие дела.

И только в тот миг до меня окончательно дошло, что он не бросил меня одну на растерзание сотням проблем, обрушившихся с проявлением дара. Возможно, дело было в прекрасном воспитании, не позволяющем оставлять девушку в беде, или просто в чрезвычайно развитом чувстве ответственности; а может, в нем проснулся дух бунтаря и авантюриста, как и во мне, – не знаю. Но в любом случае я была ему благодарна, как никогда и никому.

Проходя мимо лакея, я остановилась и попросила:

– Передайте хозяевам дома, что мне очень жаль. Я не хотела, чтобы все вышло вот так…

– Как скажете, – Рэд кивнул, и на бесстрастном лице появилась тень улыбки. – Но думаю, они и так это знают.

– Хотелось бы верить…

Двери за нами закрылись. Переглянувшись, мы одновременно зашагали вперед, вдыхая полной грудью чистый свежий ночной воздух…

***

– Ушли? – Массир Дэниел Ллойд вышел из своего кабинета, потирая бороду и устало щурясь.

– Да. Вместе. Практически ничего не взяв с собой.

– Что ж, это их выбор, и здесь я не вправе мешать.