Ставка на мертвого жокея

— Хорошо, — голосом, полным раскаяния, сказал Смит. — Вот как все произойдет. Вам нужно будет примелькаться. Вы несколько раз взлетите и сядете в каирском аэропорту. Ваши бумаги всегда будут в полном порядке. Они вас запомнят. Ваше появление на летном поле станет делом обычным. И когда вы полетите уже один, все произойдет так же, как обычно. У вас будет с собой только небольшая сумка с личными вещами. На вашей летной карте будет отмечено, что пунктом назначения являются Канны и что вы сделаете промежуточные посадки на Мальте и в Риме только для заправки. Вы взлетите с каирского аэродрома. Затем отклонитесь от курса всего на несколько миль. Чуть в сторону от побережья — и вы полетите над пустыней. Вы сядете на старой взлетной полосе английских ВВС, которой не пользовались с 1943 года. Там вас встретят несколько человек… Вы слушаете?

— Слушаю, — ответил Барбер. Он отошел к окну и стоял, глядя вниз на улицу, освещенную солнцем, спиной к Смиту.

— Они погрузят ящик в самолет. Все это займет не более десяти минут, продолжал Смит. — На Мальте вас никто ни о чем не спросит, вы не покинете самолет и пробудете там ровно столько, сколько надо для заправки. То же самое в Риме. Вы прибудете на южный берег Франции вечером, до восхода луны. И тут еще раз, — Смит говорил, как бы смакуя слова, — чуть отклонитесь от курса. На небольшой высоте перелетите холмы между Каннами и Грассом. В условленном месте увидите огни, расположенные в определенном порядке. Вы снизитесь еще, откроете дверь и с высоты ста футов выбросите ящик. Потом закроете дверь, повернете в сторону моря и сядете в Каннах. Никаких отклонений от намеченного маршрута. Вам не придется ничего предъявлять на таможне для досмотра. Вы покинете самолет раз и навсегда, и за это мы заплатим вам двадцать пять тысяч долларов, как я вам уже говорил. Чудненько, правда?

— Чудненько, — ответил Барбер. — Старый планчик, лучше не придумаешь. Он отвернулся от окна. — А теперь скажи, что же будет в этом ящике?

Смит закудахтал так, словно его распирало от веселья и он должен был поделиться им.

— Деньги, — сказал он. — Всего лишь деньги.

— Сколько?

— Весом в двести пятьдесят фунтов. — От удовольствия у глаз Смита образовались морщинки. — Пачки английских банкнот, плотно упакованные в легком, но прочном металлическом ящике. Пятифунтовые купюры.

В этот момент Барбер подумал, что говорит с психом. Но перед ним сидел Смит, пышущий здоровьем и деловой, непохожий на человека, который хоть раз в жизни усомнился в своем рассудке.

— Когда мне заплатят? — спросил Барбер.

— После доставки ящика, — ответил Смит.

— Послушай, Берти… — Барбер несогласно покачал головой. Смит закудахтал.

— Я предупреждал себя, что имею дело не с дураком, — сказал он. Ладно. Мы переведем двенадцать тысяч пятьсот долларов на ваше имя в швейцарский банк еще до первого полета в Египет.

— Ты мне так доверяешь?

Улыбка сползла с лица Смита.

— Да, мы вам так доверяем. — Тут улыбка появилась снова. — А сразу после доставки груза переведем остаток. Превосходная сделка. Твердая валюта. Никакого подоходного налога. Вы станете богатым. Полубогатым. — Он захихикал собственной шутке. — Всего небольшой полет на самолете. Чтобы помочь египтянину, который обожает юг Франции и не без основания озабочен неустойчивой ситуацией у себя на родине.

— Когда я встречусь с этим египтянином?

— Когда вы придете на взлетное поле и отправитесь в первый полет, сказал Смит, — он уже будет там. Не волнуйтесь. Он уже будет там. Вы что, еще колеблетесь? — опасливо спросил он.

— Я думаю, — ответил Барбер.

— Учтите, все это не имеет никакого отношения и вашей родине, богобоязненно сказал Смит. — Я бы даже не предложил ничего такого человеку, который сражался за свою родину на войне. И это не имеет никакого отношения к англичанам, к которым вы, возможно, питаете нежные чувства. Ну, а египтяне… — Он пожал плечами, нагнулся, поднял конверт из плотной бумаги и вскрыл его. — Здесь у меня все карты, если вы захотите их изучить. Маршрут отмечен, но, разумеется, в конечном счете полет совершаете вы.

Барбер взял толстую пачку карт и открыл одну наугад. На нее были нанесены подходы к Мальте с моря и расположение взлетно-посадочных полос. Барбер подумал о двадцати пяти тысячах долларов, и карта дрогнула в его руках.

— Все это до смешного просто, — сказал Смит, наблюдая за Барбером. Детская игра.

Барбер положил карту.

— Если это так просто, за что вы платите двадцать пять тысяч долларов?

Смит рассмеялся.

— Допускаю, что существует небольшой риск. Это невероятно, но поди знай. Если хотите, мы платим за ничтожно малую долю риска. В конце концов война должна была выработать у вас иммунитет к риску.

— Когда я должен дать вам ответ?

— Сегодня вечером. Если вы откажетесь, нам, естественно, придется изменить свои планы. А мой египетский друг такой нетерпеливый.

— Кто это мы? — спросил Барбер.

— У меня, конечно же, есть коллеги, — ответил Смит.

— Кто они?

Смит развел руками, выражая сожаление.

— Мне ужасно неприятно, но я не могу ответить на этот вопрос.

— Я позвоню вам вечером.

— Хорошо.