Стажерка в Академии Теней

– Они в управлении. Мне пришлось доложить обо всем. Ты ведь понимаешь, никто прежде не предполагал, что в Рахтоморе такие дела творятся… Ну пусть теперь вышестоящее начальство решает, что с ними делать дальше. А лично я счастлив, что сбагрил эту парочку!

– Теперь навесят на Рахтомор третий разряд! – с гордостью сообщила Хенни, будто сама к этому приложила руку. – Как пить дать!

Третий разряд означал, что мир классифицируется как очень опасный. Хуже только Цестер или Кастер.

– Придется распрощаться со всеми этими милыми вещицами. Часами-браслетами, платьями из ткани, которая не мнется, светильниками со «звездной водой». Моя чашка тоже из Рахтомора, такая тонкая работа…

Хенни еще ничего толком не знала о произошедшем, иначе бы поостереглась произносить слова «звездная вода» вслух. Я передернулась, Аид сжал мои пальцы и прорычал:

– Хен, вот сейчас лучше замолчи. И слушай!

Когда он закончил рассказ, Хенни двумя пальчиками приподняла чашку – чашку, которой всегда гордилась, оттирала солью и никому не разрешала прикасаться к ней, – и сбросила на пол.

* * *

Только спустя пару часов бурное обсуждение «гадов-паскудников», как обозвал рахтоморцев Мичил, немного поутихло.

– Что же… – сказал Руз, – все живы, относительно целы, а значит, пора возвращаться к своим прямым обязанностям, которые никто не отменял. Ребята, на патрулирование. Ид и Тэм – домой, набираться сил!

– Детеныш не может идти домой в таком виде, – возмутился Кусь.

Все воззрились на мои голые коленки, будто впервые увидели, и я поспешно натянула на них полы рубашки, благо рубашка Аида была мне сильно велика.

Нет, ну какая несправедливость! Только-только обзавелась формой и удобной обувью… Но я вспомнила о том, чтó использовали при изготовлении материи и кожи, и меня прямо затошнило.

– Ерунда, я сейчас пойду и куплю все, что нужно, – сказал напарник, делая попытку подняться.

– Сиди! – прикрикнул Руз. – Пойдет он. Народ пугать своей клешней! И почему ты все решаешь за других? Мы все хотим сложиться на новую форму для Тэм.

– Да. Да, конечно! – Все согласно закивали.

Откуда ни возьмись появилась старая вязаная шапка, и туда полились монетки: сослуживцы опустошали карманы. У меня защипало в носу от нахлынувших чувств.

– Я схожу, – решил Кей, – с размером уж как-нибудь угадаю. Возьму самый маленький.

Он подмигнул мне, завязал шапку узлом, словно кошель, и удалился, позвякивая монетками.

– Да, а есть какие-то новости по поводу пропавшей? – опомнился Аид. – В Рахтоморе о ней никто не слышал.

– Нет новостей. – Руз покачал головой. – Ловчие других отделений возвращаются ни с чем. Как сквозь землю провалилась. Впрочем, еще не все миры проверены.

– А вдруг… она тоже стала жертвой обряда? – спросила Хенни.

– Нет, сын хозяина говорил, что у них давно не было рыжеволосых, – вспомнила я.

– И Таинство проводится раз в год, а пропала она недавно, – закончил Аид.

– Возможно, девица попросту не желает быть найденной, – высказался Тед. – Мутная какая-то история. Я так думаю, она обокрала покровителя, сбежала и прячется.

– Мутная или нет, но у нас есть приказ!

Руз дал понять, что разговор закончен. Он еще раз напомнил о патрулировании, и все нехотя засобирались.

– А вас двоих чтоб я здесь завтра не видел! И послезавтра тоже. Аид, покажи ожоги врачу.

Все разбрелись, только Хенни и Мичил остались дежурить в отделении; Хенни – еще и для того, чтобы помочь мне с новой формой, если придется ушить или, наоборот, распустить.

Но когда Кей принес костюм и ботинки на высокой платформе и я, спрятавшись в зеркальной комнате, переоделась в обновки, оказалось, что одежда пришлась впору.

– Я постираю рубашку, – сказала я Аиду.

«Я тебе ее не отдам», – подумала про себя.

– Перестань, мне ведь надо что-то на себя надеть… Я провожу тебя. – Напарник с трудом поднялся, но вид у него был решительный. – Я должен удостовериться, что ты добралась до дома без приключений.

– Фыр-р-р! – возмутился Кусь. – Детеныш под моим присмотром!

Я незаметно почесала пушистое пузико, а когда фамильяр взглянул на меня, невинно заморгала.

– Хотя, – пошел на попятную крусбыс, – чем больше глаз следит за этим непослушным детенышем, тем лучше!

Мы вышли на улицу и, не сговариваясь, остановились, подставив лица солнцу. В какой-то миг, в подземной лаборатории, я почти поверила в то, что больше никогда не увижу неба. Аид, мне кажется, думал о том же самом.

– Как хорошо, – прошептала я.

– В такие минуты начинаешь как никогда ценить жизнь. Каждое мгновение.

– Жаль, что иногда слишком поздно это понимаешь, – пробормотал фамильяр.

И побежал впереди, гордо распушив хвост. Такой забавный. Прямо философ, а не кот!

Мы неторопливо пошли бок о бок. Почти не говорили. Если рядом с Риком или Дайеном, моими однокашниками, паузы все время хотелось заполнять болтовней, в компании с Аидом молчать было уютно и спокойно. Мы словно знали друг друга сто лет.

Впрочем, может быть, я все это придумываю? Ведь читать мысли я пока не научилась. А он идет и ворчит про себя на бестолковую Тэмми: «Скорей бы проводить ее до дома и свалить, как мне надоела ее глупая физиономия!»