Steamout. Story of Joanna (СИ)

«Holy water cannot help you now

See I’ve come to burn your kingdom down

And no rivers and no lakes can put the fire out

I’m gonna raise the stakes, I’m gonna smoke you out…»

Florence and the Machine — Seven Devils

— Привет, Литрис.

Литрис, конечно же, не ответила. Вот уже как два года она оставалась грудой металлолома, покинутой всеми. Вокруг её проржавевшего корпуса образовалась засохшая лужица машинного масла, вытекшая изо рта и пробоины в боку.

— Так вот как ты умерла.

Анна поудобнее сжала плазменную винтовку, пока смотрела на пустую оболочку Лиатрисы. Внутри что-то нервно дёрнулось, когда Выжившая впервые увидела здесь останки подруги. Тем не менее, взгляда она не отводила. Подробностей о смерти — или поломки, приведшей к критическому исходу — Литрис ей было знать не дано. Она услышала об этом лишь мельком из обрывка разговора, а точнее — подслушала. Однако, дело было не в этом, а в простой и понятной истине — она умерла из-за неё.

— Могла бы сказать, что пришла к ней из-за твоей смерти.

Выжившая присела на корточки, всё ещё не отрывая взгляда от Литрис, и отложила оружие.

— Но я бы солгала. Сегодня я пришла мстить за себя.

Покинутая всеми искательница всё так же продолжала смотреть, вперив глаза в пол за мутноватыми стеклами гогглов.

— Как думаешь, получится завалить эту паскуду? Она отличается от тебя. Да даже от самого Ника отличается. — Его имя колюче перекатилось на языке, оцарапало нёбо, и Анна подавила предательскую искру в душе. — В любом случае, — она вздохнула, — я хотя бы попытаюсь.

Выжившая вновь приподняла винтовку и поднялась на ноги. Ей нужно было идти. Чего тянуть и оттягивать смерть леди Ребиндер.

— Не думаю, что тебя нужно хоронить, так ведь? Может, ещё спасёшь кого-то своими уцелевшими деталями…

Литрис, конечно же, не ответила.

***

В последний раз Анна видела особняк леди Ребиндер в сгущающихся сумерках, опустившихся на него тёмной пеленой, в нынешнее время не сулящей ничего хорошего. Однако, несмотря на провалы в памяти, могла точно поклясться, что левое крыло полностью сгоревшим не было.

«Ну конечно. Ты же устроила пожар тогда», — подумалось ей. И правда. Похоже, это всё наделала одна-единственная упавшая свеча.

В последнее время её память творила странные вещи. Как будто Содружество вновь пробуждало всё забытое случайно или же намеренно. Упорядочивало их назад, после того бардака, учинённого год назад. И осколки воспоминаний хаотично кружили где-то в сознании, больно впиваясь в него, когда решали пробудиться.

Дорожка ко входу была всё так же усыпана гравием и ухожена, но не от того, что за ней приглядывали, а просто потому, что не тревожили. А ещё посредине дороги от ворот к массивным дверям из потрескавшегося дерева лежал скелет. Подойдя к нему поближе, Анна заметила крупную дыру в его черепе — очевидную причину смерти. Скорее всего, его подстрелила либо Литрис, либо Валентайн ещё тогда. Но кто же это был? Его истлевшие от пустошинских дождей одежда и броня, типичная для жителей Содружества, никак не выдавали своего владельца.

«Что же, если это один из приспешников леди Ребиндер… Он, к моему счастью, уже мёртв», — подумала Анна, пока толкала двустворчатую дверь вовнутрь.

Та предупредительно скрипнула, и женщина сразу же схватилась за винтовку и заняла укрытие за колонной, примыкающей к арке входа… но её встретила тишина. Странно. Насколько помнилось Анне, леди Ребиндер владела целым небольшим отрядом роботов. И, судя по всему, уже должна дожидаться её, подглядывая за ней глазами птиц. Однако же ничего.

Всё ещё крепко сжимая оружие, Выжившая шагнула вовнутрь. В главном коридоре гулял сквозняк, играющий с массивными портьерами на окнах с пробоинами. Он поднимал кисточки ковров и залетевший сюда мусор. А ещё приносил резкий трупный запах, настолько сильный, что выедал глаза. Анна затянула нос платком — тот всё ещё пах гарью, навевая неприятные воспоминания о пожаре на «Дьяволице» и о том, что было после, но пусть уж лучше будет он.

Вскоре Анна обнаружила и его причину, когда пошла вглубь помещения к комнатам. На одну из стен, словно жук коллекционером, был пришпилен канделябром труп. Подойдя к нему чуть ближе, Анна с трудом опознала гуля-управдома леди Ребиндер, когда-то два года назад встречавшего гостей на балу. Судя по всему, разлагался он давно. В отличие от людских, гнить трупы гулей будут долго — ещё бы, они и при жизни славились ого-го каким долголетием.

Отвернувшись от неприятной картины, Анна пошла дальше по коридору, проверяя все комнаты по пути, но ничего там не обнаруживая, затем толкнула массивные высокие двери и внезапно очутилась на пороге к главному залу, где и проходили балы все эти годы. Без наполняющих его гостей, помещение казалось совсем уж мрачным, но в то же время — тоскливо одиноким. Выжившая ступила на паркет, и эхо её шагов гулко раздалось по всей комнате — тут была прекрасная акустика. О том, чтобы быть незаметной, Анна не заботилась — толку-то, если хозяйка дома и так наверняка знает о её прибытии.