Steamout. Story of Joanna (СИ)

— Когда я сбежала от отца… Я не знала ничего. Куда деть себя. Что существует дальше Невады. Но потом… Потом вы показали мне. Что есть земли не с такими… проблемами, как в Мохаве. И что вовсе необязательно всё время летать, не привязанной ни к чему. А когда я попробовала жить… просто жить на поверхности… Мне понравилось. И я хочу осесть. Какое бы будущее мне не пророчил мне отец.

Анна кивнула ей — на большее она пока была не способна.

— Думаю, Мелисса отпустит тебя. Просто поговори с ней, когда мы вернемся на «Галатею». Она легко согласится, ведь ты у нас. скажем так, пассажир.

И это было правдой — в отличие от остальных пиратов, Америка не подписывала контракта с «Галатеей».

— Как ты думаешь, у меня получится?

Анна пожала плечами. Нужные слова ободрения находится не хотелись, ведь она оценивала шансы Америки на мирную жизнь тут как не самые оптимистичные.

— Содружество — такой же гиблый край, как Мохаве. Только он отравлен изнутри — за всеми следит Институт, любой житель может подстрелить тебя только потому, что увидит в тебе машину, а ты сама можешь быть заменена ею в любой момент. Но… — Выжившая решила-таки добавить, — …в последнее время я вижу, что он меняется. Меняется в лучшую сторону. И если ты станешь частью этого процесса… возможно, это именно твоя судьба — а не та, которую хотел для тебя Уинфред.

Она встретилась взглядом с Америкой и поняла, что приятнее этих слов от других девушка не слышала никогда в своей жизни. Она не знала, куда себя деть. Обнять себя Анна всё равно бы не позволила. А слова благодарности казались какими-то пустыми и бездушными в этот момент от неё.

И Америка не нашла ничего, кроме как выпалить, опустив глаза:

— Почему же ты покинула его?

Анна почувствовала знакомый укол воспоминаний и горечь во рту и на душе. Но в этот раз не отвернулась от них, как в любом случае. А встала лицом к лицу.

— Я струсила, — Выжившая провела большим пальцем вдоль старых шрамов, подаренных ей от леди Ребиндер. — И убежала ото всех своих проблем. И тех, кто бы помог мне решить их. Иногда бывает… ты просто не можешь больше терпеть и чувствуешь, что ещё немного — и больше не выдержишь этих давящих на тебя стен и сочувственных взглядов. И хочешь позорно сбежать, лишь бы не находится здесь. Сильные духом преодолевают этот порыв — а потом и примиряются с собой. Я не смогла.

Она вздохнула. Америка не перебивала её и слушала очень внимательно. Впервые в Анны была такая внимательная слушательница. Так что, чуть погодя, она продолжила:

— Но ты можешь не переживать. Этой угрозы больше нет. Я самолично убила её. Но это не помогло, — Выжившая вздохнула. — Я думала, что с её смертью стану дышать свободно. Но оказалось, это была лишь часть проблемы. А большая её — я сама.

Анна надолго застыла в молчании. А затем же тряхнула головой, словно пытаясь согнать это виденье.

— Впрочем, кому интересна эта моя история… Ты уже выбрала, где поселишься?

Они развернули карты Содружества.

— Добрососедство… не советую. Даймонд-сити — тоже, — Анна указала на него. — Что мест для жительства нет, что местные… специфичны. А остальные города — тут уже твой выбор. Но остановись лучше на одном из поселений — они как раз снабжаются всеми удобствами, но придётся, конечно, работать.

— Ты жила в одном из таких? — догадалась Америка.

— Да, — Выжившая не стала кривить душой. — И когда вернулась, увидела, что оно изменилось в куда лучшую сторону. Если минитмены продолжат так преобразовывать Содружество… Возможно, оно вполне станет комфортным для жизни. Но вступать в их ряды я тебе не порекомендую.

— Почему?

Анна пронзительно взглянула на неё.

— Разве ты опять хочешь подчиняться кому-то?

— Не думаю, что это схоже… с тем, что я пережила.

Молчание между ними воцарилось опять. Наконец, Америка спросила:

— А в каком из поселений жила ты?

— Здесь, — Выжившая указала на крохотную точку на карте. — Пристанище. До войны его звали Пайнфилдом. Хорошее было место…

— Ты-то откуда знаешь?

Анна пожала одним плечом и опустила взгляд. Нервно поправила платок на поясе, пока раздумывала, стоит ли доверять Америке такую информацию. Стоит ли вообще знать кому-то из команды об этом? Она не рассказывала о своём происхождении ни Дафнию, когда-то хорошему её приятелю, ни Мелиссе, с которой из команды была близка по духу больше всего. Однако же Америка отличалась, очень отличалась от них. И Анна сломалась. Она столько лет прятала своё прошлое в самой глубине души, словно в тёмных сырых катакомбах, не позволяя никому забредать туда. Настолько глубоко, что и сама забыла тропы и перестала наведывать. И теперь Анна почувствовала, что пришла пора зажечь факел и осветить себе путь, дабы провести ним Америку. Но она не могла. И дала ей только спичку, а сама не двинулась с места.

— Я жила тогда… в то время. Спаслась от бомбардировки, ведь у меня было место в одном из убежищ. Но там всех нас заморозили… и разбудили спустя двести лет.