Стебель травы. Антология переводов поэзии и прозы

Осень кормится листьями из моих рук: мы друзья.
Мы очищаем время от ореховой скорлупы и учим его ходить.
Время возвращается обратно в свой панцирь.

В зеркале воскресенье,

во сне усыпается,
уста твердят правду.

Мой глаз опускается к женскому роду любимой:

мы смотрим друг на друга,
мы проговариваем друг другу тьму,
мы любим друг друга как мак и память,
мы спим подобно вину в раковинах,
подобно морю в алом сиянии луны.

Мы стоим, сплетаясь в окне,

они смотрят на нас с улицы:
настало время, когда все знают.
Настало время, когда камень все же решается цвести,
когда тревога проникает в сердце.
Настало время, чтобы время настало.

Настало время.

Некий гул

Некий гул: это
истина, сама
вошедшая
средь людей,
в середину
вьюги метафор

Из тьмы во тьму

Ты проглатываешь мои глаза – и я вижу жизнь своей тьмы.
Я вижу ее рядом с землей:
даже там она со мной и продолжает жить.

Она может переправить на другой берег?

Она может пробудить?
Чей свет, что нашел себе паромщика,
следует за моими ногами?

Я слышу зацвел топор

Я слышу зацвел топор,
я слышу, есть место без имени,

я слышу, что хлеб, который на него смотрит,

исцеляет повешенного,
хлеб, который ему испекла жена,

я слышу, они называют жизнь

единственным возможным убежищем.

Легенда

Как только тайна земли заржавеет
приходи смело, брат, закладывать со мною светлый камень.
Я ничего не нашел. И ты ничего не найдешь.
Но земля дает трещины.

Когда стемнеет, я возьму тебя с собой в мой чертог.

Ты спросишь, кто в нем?
Там моя сестра, там моя любовь.
Часто темнеет, когда дома меня еще нет…

Разгадаю ли я, разгадаешь ли ты

заржавевшую тайну земли,
заложив окровавленный камень?

Склон

Рядом со мной живешь ты, подобно мне:
будто камень
в ввалившейся щеке ночи.
О, этот склон, любимая,
по которому мы безостановочно катимся,
мы камни,
от ручья к ручью.
С каждым разом все круглее.
Родственее. Разобщеннее.

О это опьяненное око,

что также как и мы блуждает,
и временами нас объединяет
в своем удивленном зрачке.

Желание

Корни изгибаются:
там внизу
должно быть, живет крот…
или гном…
или только земля
с серебристым слоем воды…

Но лучше бы

там была кровь.

Перевод с немецкого А. Пантелята

Георг Тракль

Ночное смирение

Монахиня! Прими меня в темницу кельи.
Прохладой дышат голубые горы,
Роса сочится, словно кровь из горла.
На небе крест в мерцанье звёзд, как зелье.

Пурпурный рот разрушил стон свой ложью.

Игры теченье задохнулось смехом.
В руинах дома возмутилось эхо,
В последнем звоне колокола, дрожью.

Луна на облаке! Взгляни-ка, силуэтом

Плоды с деревьев падают ночами.
Могилой комната плывёт над нами.
Надгробный холм, мечтой, оставлен где-то.