Из черной ямы, из дыры складскойГрохочут бочки, скатываясь в трюмы.Пыхтят буксиры, лезет дым угрюмыйВ глаза над маслянистою рекой.Мостом по самую трубу отпиленРечной трамвай. Оркестрик на корме.Вода укрыта в смрадной полутьмеКоричневыми шкурами дубилен.И там, где мы проходим под мостом,Сигналами нас оглушают своды,Как барабанной дробью, а потомСады на дамбах, медленные водыКаналов и в цветении густомДо неба прокопченные заводы.
Людей на тротуарах тьма накрыла,Небесный свод над ними гол и страшен:Там метеоров огненные рылаВыводят знаки над зубцами башен.На каждой крыше – телескопов дыры,Астрологи пытают бездну ночи,Из подземелий выросли факиры,Восход звезды таинственной пророча.Самоубийцы избродили сушу —К востоку, к северу, к закату, к югу —Потерянную не отыщут душуИ гонят пыль по замкнутому кругуРуками-метлами, покуда самиНе станут пылью, торопясь к могиле:Усеют выпавшими волосамиСвой путь земной и лягут грудой пыли,Подергивая мертвой головою.И звери полевые с голодухиСклонятся над могильною травою,Рогами копошась в кровавом брюхе.В морях то здесь, то там гниющий остовПустой посудины – куда деваться?Нет больше ни мальстремов, ни норд-остов,К причалам райским не пришвартоваться!Деревья над разбитыми путямиРасставили капканы пальцев-крючьев,Чернея деревянными культямиОтмерших, неизменно голых сучьев.Кто хочет встать, тот умирает сидя.С последним словом по другим орбитамОтходит жизнь и, ничего не видя,Глаза таращатся стеклом разбитым.Повсюду тени. Перед новой жутьюЗакрылась сновидений дверь глухая.Молчим, придавлены рассветной мутью,И веки трём, дремоту отряхая.Перевод с немецкого Р. Дубровкина