Стефанит и Ихнилат

Затем она сказала черепахе-самцу: «Почему, милейший, ты не объявил мне об этом прежде, чем я покинула дом, чтобы я взяла с собой сердце? У нас принято, когда мы идем к другу, оставлять сердце дома, чтобы не брать с собой что-либо враждебное в отношении друга».

Выслушав это, черепаха, обрадовавшись, поплыла обратно и переправила обезьяну на морской берег. Вступив на сушу, та проворно взобралась на смоковницу. Черепаха остановилась внизу. «Спустись поспешно, приятельница, — сказала она, — чтобы мы отправились домой, и принеси с собой свое сердце».

Обезьяна, возразив, сказала: (118b) «Если я это сделаю, наверняка не сберегу свое сердце».

(118c) Таким образом, терпят во всем неудачу те, кто хватается за удобный случай, но, упустив его, не достигает цели.

КНИГА ШЕСТАЯ

(119) Царь сказал: «Я понял этот пример. Итак, скажи мне, кому подобен спешащий на какое-нибудь дело и не терпящий узнать это заранее?».

Философ сказал: (120) рассказывают, что некий муж, живя со своей супругой и не имея детей, как-то сказал ей: «Я надеюсь, о жена, что у нас родится мальчик, который нам охотно будет помогать. Подумаем, какое имя мы ему дадим». Супруга сказала: «Прекрати, муж, пустую болтовню. Ты наивен, говоря так и высказываясь о неизвестных вещах. Ты похож на того мужа, который вылил мед и масло.

(121) Рассказывают, что некий бедняк держал там, где он спал, масло и мед в сосуде. Как-то ночью он стал размышлять про себя: „Я намерен продать этот мед за столько-то номизм и на них купить десять коз, которые через пять месяцев принесут десять других, а через пять лет превратятся в четыреста. Благодаря им мы купим сто быков. С их помощью мы засеем земельный участок. От скота и урожая в последующие пять лет я сделаюсь ужасно богатым. Я куплю дом четырехэтажный[73] с покрытой золотом кровлей и разных рабов и женюсь. Жена родит сына, и я назову его «Панкалос» — «прекрасный»[74] и воспитаю его как следует, а если увижу его нерадивым, так буду бить этой палкой вот так“. Взяв лежащую около него палку и стукнув ею по сосуду, он разбил его, а мед и масло разлил на собственную бороду».

(122) Затем супруга того человека родила сына. Через несколько дней она сказала мужу: «Посиди тут, возле сына, пока я не вернусь». Когда она ушла, муж был вызван правителем. Случилось, что в то время, когда оба отсутствовали, к мальчику подползла змея, которую убила прыгнувшая ласка.[75] Муж, вернувшись и увидя ласку вне дома, обагренную кровью змеи, решил, что она сожрала мальчика. Не взглянув на сына, он ударил ее беспощадно по голове и убил. Когда он вошел в дом и увидел сына невредимым, а змею уничтоженной, он сильно раскаялся и горько заплакал.

(123) Вот так спешащие терпят поражение во многом.

КНИГА СЕДЬМАЯ

(124) Царь сказал: «Я понял это. Расскажи мне, как может царь сберечь отечество невредимым и каким путем лучше: долготерпением, благоразумием или щедростью?».

Философ, выслушав, сказал: лучше всего разум и терпение, а к ним здравый смысл разумных советников, к тому же отличнейшая и весьма рассудительная жена. Вот, например, что случилось с одним из индийских царей.

(125) Говорят, что некий царь, как-то ночью увидев восемь снов, ужаснулся. Пробудившись ото сна, он призвал всех философов и рассказал им, что увидел во сне. Они же сказали ему: «Ты видел видение, достойное удивления, и нам следует подумать об этом семь дней, не сможем ли мы как-нибудь отвести от тебя гибель».

Уйдя и поговорив друг с другом, они сказали: «Немного времени прошло с тех пор, как этот ужасный царь уничтожил тысячи из нас. И вот теперь предвиденное нами внушение свыше ввергло его в наши руки. Нам следует его погубить, убедив его, чтобы он[76] уничтожил свою супругу и ее сына, а вместе с ними и своего сына, и первого советника, и протонотария,[77] и белого слона, на которого он садится, и двух других самых больших слонов, и коня, и верблюда. „Кровь их ты сольешь в чашу, и мы ею тебя омоем, и воспоем 'надгробные песнопения, и избавим тебя от предстоящих бедствий“».

Обсудив это, они отправились к царю и сказали: «Мы искали в книгах и нашли, что для тебя нет другого пути спасения, кроме того, что ты должен поступить так-то и так-то».

«Я хочу, — сказал царь, — их оставить невредимыми, а погубить себя».

Они ему сказали: «Нет ничего дороже собственной души, ибо всё хуже ее».

Царь, услышав это и опечалившись, опустился на свое ложе, раздумывая, что делать. Разошлась повсюду молва о скорби царя. Первый советник царя слышал об этом и заподозрил коварство, но не знал, следует ли ему лично беседовать об этом с царем. Он решил сперва поговорить с его супругой и сказал ей: «Я вижу, что царь весьма опечален, и боюсь, не замыслили ли эти лживые философы хитрость против него, желая по злопамятству уничтожить его, Спроси царя, из-за чего он так беспокоится, и, узнав это. открой мне».

Она, придя к царю и сев возле изголовья, сказала: «Скажи мне, о царь, что тебе посоветовали эти философы?».