Стеклянный Дворец

Дину с Илонго пошли на утренний сеанс в кино и посмотрели фильм "Я закон" с Эдвардом Робинсоном. На обратном пути, забрав Саю Джона, они остановились в доме матери Илонго на порцию лапши.

Мать Илонго была близорука и преждевременно ссутулилась. Когда Илонго его представил, Дину понял, что она уже точно знает, кто он такой. Она попросила его подойти поближе и дотронулась до лица потрескавшимися мозолистыми пальцами, произнеся на хиндустани:

— Мой Илонго гораздо больше тебя похож на твоего отца.

Подсознательно Дину совершенно точно понял, что она пыталась сказать, но ответил на эти слова словно на шутку:

— Да, вы правы, я и сам вижу сходство.

Не считая этого напряженного момента, визит прошел хорошо. Сая Джон выглядел необычно оживленным, почти как раньше. Все съели по несколько порций лапши, а в конце трапезы мать Илонго подала густой чай с молоком в стеклянных стаканах. Когда они ушли, все осознавали, причем с приятным чувством, что визит начался, как встреча незнакомцев, и каким-то образом превратился, и по тональности и по характеру, в семейную встречу.

На обратном пути к дому они сидели втроем на одном сиденье, Илонго за рулем, а Сая Джон посередине. Илонго явно взбодрился, словно преодолел какое-то препятствие. Но для Дину оказалось сложным признать, что Илонго — его сводный брат. Брат — это Нил, граница собственного "я". Илонго таким не был. Илонго был инкарнацией отца, такого, каким тот был в юности — гораздо лучшим человеком, чем тот, кого знал Дину. Это принесло какое-то утешение.

Этой ночью Дину впервые поделился своими подозрениями с Элисон. Она проскользнула в его комнату после ужина, как иногда поступала, уложив деда в постель. В полночь она проснулась и увидела, что Дину сидит у окна и курит.

— В чем дело, Дину? Я думала, ты спишь.

— Не могу заснуть.

— Почему?

Дину рассказал ей о визите к матери Илонго и о том, что она сказала. Потом он заглянул Элисон в глаза и спросил:

— Скажи мне, Элисон… Я просто это воображаю, или в этом что-то есть?

Она пожала плечами и затянулась его сигаретой, не ответив на вопрос. Дину спросил снова, более настойчиво.

— В этом есть доля правды, Элисон? Ты должна мне сказать, если знаешь…

— Я не знаю, Дину. Слухи всегда ходили. Но никто никогда не говорил прямо, по крайней мере, не мне. Ты знаешь, как это бывает — люди болтают о таких вещах.

— А ты? Ты веришь в… в эти слухи?

— Раньше нет. Но когда дедушка кое-что сказал, это заставило меня поменять мнение.

— Что?

— Что твоя мать попросила его присмотреть за Илонго.

— Так она знает, моя мама?

— Думаю, что да.

Он молча прикурил новую сигарету. Элисон встала около него на колени и заглянула в глаза.

— Ты расстроен? Зол?

Он улыбнулся, похлопывая по ее обнаженной спине.

— Нет, не расстроен… и не злее, чем всегда. Странное дело, но зная отца, я не удивился. Мне просто захотелось никогда не возвращаться домой.

Через несколько дней Элисон принесла письмо, которое только что пришло. Дину работал в темной комнате и прервался, чтобы вскрыть конверт. Письмо было из Рангуна, от отца. Без долгих размышлений он порвал его и вернулся к работе.

Тем вечером, после ужина Элисон спросила:

— Дину, ты получил письмо?

Он кивнул.

— Оно было от твоего отца, да?

— Полагаю, что так.

— Ты его не прочитал?

— Нет Порвал.

— Разве ты не хочешь узнать, о чем оно?

— Я знаю, о чем оно.

— И о чем же?

— Он хочет продать свою долю в Морнингсайде.

Элисон помолчала и отодвинула тарелку.

— Ты тоже этого хочешь, Дину?

— Нет, — ответил он. Как по мне, то я собираюсь жить тут вечно… Я собираюсь устроить в Сангеи-Паттани студию, чтобы зарабатывать на жизнь с помощью камеры. Именно этим я всегда хотел заняться, и это место подходит, как любое другое.

Глава тридцать первая

В тот вечер, когда Илонго привез в Морнингсайд-хаус Арджуна, Дину, Элисон и Сая Джон находились в столовой, сидя за длинным столом из красного дерева. На стенах горели бамбуковые канделябры, дизайн которых разработала Эльза. Комнату наполнял яркий и теплый свет.

Илонго широко улыбался в предвкушении удивления Дину.

— Взгляните, кого я привел.

Затем через дверь вошел Арджун, одетый в форму и с фуражкой в руках. Его портупея блестела в золотистом свете из бамбуковых канделябров.

— Арджун?

— Добрый вечер, — Арджун обошел вокруг стола и хлопнул Дину по плечу. — Рад встрече, старина.

— Но, Арджун… — Дину встал. — Что ты здесь делаешь?

— Скоро расскажу, — ответил Арджун. — Но, может, сначала меня представишь?

— Да, конечно, — Дину повернулся к Элисон. — Это Арджун, шурин Нила, брат-близнец Манджу.

— Я так рада, что вы приехали, — Элисон наклонилась к Сае Джону и тихо сказала ему на ухо: — Дедушка, это шурин Дину. Он служит на военной базе в Сангеи-Паттани.

Теперь удивился Арджун.

— Откуда вы знаете, что я служу в Сангеи-Паттани?

— Видела вас в городе позавчера.

— Правда? Удивлен, что вы заметили.

— Конечно, я заметила, — она откинула голову и засмеялась. — В Сангеи-Паттани заметно каждого незнакомца.

— Ты ничего мне не говорила, Элисон, — вмешался Дину.