Стеклянный город

— Может быть, и так! Но хватает и того, что я сестра Роуза.

Она опустила руку в карман и бережно погладила зеркало.

— Зайдем кое-куда? — вдруг спросила она. — Сегодня как-то очень холодно. Хочу взять кофе.

Бритт кивнула. Она и сама начала подмерзать и сама мысль о горячем кофе — особенно если его можно взять с собой — показалась привлекательной.

— Тогда идем сюда. Заодно, может, хозяин кофейни что-то нам подскажет. Он всегда просыпается одним из первых, а спать уходит, когда город давно уже погружается в сон, и все фонари гаснут.

На этот раз Гвендолин выбрала узкие переулки, чтобы дойти до кофейни. Бритт была ей благодарна — не хотелось идти по людным улицам. Странное было чувство — ведь на людной улице куда проще встретить друга? Особенно, если Меган и Хью просто ночевали у тетушки Долл и утром снова разошлись по делам.

Но чем дольше они шли по городу, тем сильнее Бритт чувствовала желание затаиться, спрятаться, не показываться на глаза никому, кто представлял опасность. Интуиция кричала об опасности. Противиться ей не получалось.

Гвендолин подошла к угловой двери в красивом изразцовом доме и толкнула ее:

— Привет, Генрих!

— Гвендолин! — явно удивился рыжий хозяин лавки. — Обычно тебя и не увидеть на улицах в такую рань. А кто это с тобой?

Он сощурился.

Бритт отвернулась, пряча лицо. Гвендолин пожала плечами, пробормотав что-то о знакомой.

— Можно ли получить в такую рань кофе? — спросила она, не давая Генриху задать новый вопрос.

— Фуф, ну ты и быстрая! — хмыкнул он, стягивая длинный шарф и вешая на разлапистую вешалку пальто. — Можно-то можно, только не все сразу. У нас тут, понимаешь, дела творятся…

— Это какие же? — Гвендолин оперлась локтем на деревянную стойку.

Генрих обошел стойку и принялся тщательно мыть руки.

— Такие. Всякие, — буркнул он и тут же взорвался: — Почему даже столько времени спустя от твоего брата все еще одни неприятности? И ты — ты же не случайно пожаловала именно сегодня? Вот поверить не могу, что в «Розарии» закончился кофе!

— И все еще клиент, — нахмурилась Гвендолин. — И все еще не одна.

— И это подозрительно! — хмуро ответил Генрих. — Очень подозрительно.

Кофе он, тем не менее, готовить начал: Бритт увидела, как он подошел к плитке и поставил на нее медную турку. Запах кофе поплыл по комнате.

— Так что с моим братом? — спросила Гвендолин.

— Да так… — Генрих, казалось, уже сожалел о своей вспышке. — Кто-то залез в его дом и взбаламутил птиц. Теперь они носятся по комнатам и бьются в окна.

— Тебе-то с того что?

— Мне? Я жить хочу! — воскликнул Генрих, едва не пролив кофе из турки на плитку. — Если птицы вырвутся на волю, никому из нас не поздоровится. Они не спали с того самого дня, как…

— И все-таки они еще не вырвались. Я бы хотела, чтобы ты держался подальше от дома моего брата.

— От Роуза всегда — всегда! — были одни неприятности! И ты такая же, ты просто не умеешь спокойно и тихо жить. Не говори, что ты сейчас туда пойдешь!

— С твоей стороны было очень мило рассказать мне об этом. У меня были свои дела, но теперь я, пожалуй, немного изменю планы.

— Не получится, — с какой-то мстительной радостью произнес Генрих. — Таласс уже там!

«До чего неприятный тип» — подумала Бритт, морщась.

Однако кофе взяла — слишком соблазнительный был аромат, и слишком хотелось согреться.

— Мне плевать на Таласса, — резко сказала Гвендолин. — И плевать на птиц. Этот дом — память о моем брате, и я…

— И ты тряслась бы над ним так, как Кип над его Картой, если бы только господин мэр тебе позволил! Ты можешь пойти туда, Гвендолин, лишь чтобы посмотреть, как Таласс напомнит тебе твое место и то, почему тебя до сих пор терпят в городе!

— Пойдем отсюда, — побледнев, коротко ответила Гвендолин и быстро вышла.

Бритт поспешила за ней. Ей не хотелось оставаться с Генрихом под одной крышей.

Гвендолин стояла, закинув голову вверх, и шумно дышала морозным воздухом. Бритт тихо подошла к ней и сказала, глядя в землю:

— Это из-за меня весь переполох. Простите… Это я залезла в дом мастера Роуза.

— Ты? — удивленно, но без злости посмотрела на нее Гвендолин. — Как ты вообще туда попала? Вроде как туда и нет прохода.

— Дверь просто была открыта! — пожала плечами Бритт. — Я пошла и… зашла. Может быть, это ловушка такая для нас, прибывших извне. Может, эти птицы должны были что-то со мной сделать… Я даже не понимаю, что они такое!

— Это кошмары, Бритт. Обратная сторона мечты. Та тень, что уничтожит любого — сомнения, страхи, неуверенность. Здесь, в городе, сотканном из чужой мечты, они становятся материальными, принимая форму смертоносных птиц, — тихо проговорила Гвендолин.

Бритт притихла.

— Пойдем отсюда, дорогая. Не хочу здесь больше находиться. Надо искать твоих друзей и… ты не возражаешь, если мы действительно наведаемся туда?

— Может, они и там… Вдруг кто-то из них попал в птичьи когти? Конечно, давайте сходим! — закричала Бритт.

— Тише… — Гвендолин взяла ее под руку и повела вверх по улице.

— А почему Генрих так не любит Роуза? — спросила на ходу Бритт.

На лице Гвендолин впервые за утро появилась лукавая усмешка.