Стеклянный меч

Эти слова последовательно удивляют, раздражают и успокаивают меня. Тот же самый вопрос задавал инструктор Арвен на тренировке, когда разбивал учеников на пары, заставляя до крови сражаться друг с другом. Он задал его в Чаше Костей, незадолго до того, как сильнорук Рамбос нанизал Арвена на вертел, словно толстую мерзкую свинью. Я ненавидела этого человека – но кое-чему у него научилась.

На нашей стороне внезапность, Кэмерон, Шейд, Гарет, Бабуля и пять других новокровок, к появлению которых Серебряные не готовы. И Кэл – военный гений.

За нами – правда. И алый рассвет. Солнце, которое вот-вот взойдет.

– Преимущество у нас.

Кэл улыбается так же натянуто, как и я, но отчего-то мне становится теплее.

– Вот и умница.

И вновь его слова вызывают в моей душе бурю противоречивых чувств.

Щелчок и шипение рации изгоняют из моей головы все мысли о Кэле. Я смотрю на Бабулю, и она кивает в ответ. У меня на глазах ее облик меняется – из старушки она превращается в голубоглазого, черноволосого, бессердечного юношу по имени Мэйвен. Вместе с обликом меняется и одежда – летный комбинезон превращается в чистенькую черную военную форму, украшенную десятком сверкающих медалей. На плечи наброшен кроваво-красный плащ. Черные кудри венчает корона, которую мне страшно хочется сбросить с самолета.

Остальные восхищенно смотрят на Бабулю, зачарованные зрелищем мнимого короля, но я чувствую только ненависть – и легкое сожаление. Доброта Бабули светится сквозь чужую личину, и губы Мэйвена складываются в ласковую улыбку, которую я слишком хорошо знаю. На одну мучительную секунду я вижу перед собой мальчика, а не чудовище.

– Хорошо, – выговариваю я хрипло.

Кажется, это замечает только Килорн – и с усилием отводит взгляд от Бабули. Я чуть заметно качаю головой, приказывая ему не беспокоиться. Нам надо думать о гораздо более серьезных вещах.

– Коррос, я Первый, – говорит по рации Кэл.

Во время других вылетов он старался говорить скучающим тоном, делая вид, что его не интересуют обязательные вызовы с различных наземных баз, но теперь он – воплощенная деловитость. В конце концов, мы притворяемся личным транспортом короля, известным как «Первый летучий». Это идеальное воздушное судно. И Кэл прекрасно знает, как должен звучать запрос в данном конкретном случае.

– Корона на подлете.

Ни замысловатого позывного, ни просьбы разрешить посадку. Ничего, кроме суровой властности. Любому человеку на том конце будет очень трудно отказать ему. Как мы и ожидали, оператор запинается.

– При… принято, Первый летучий.

В низком скрипучем голосе ясно слышна тревога.

– Прошу прощения, но мы не ожидали его королевское величество раньше завтрашнего дня.

«Завтра. Четвертый день, когда, по словам Джона, мы должны были погибнуть – и он оказался прав». Мэйвен привез бы с собой армию охранников, от Стражей до смертельно опасных воинов вроде Птолемуса и Эванжелины. Мы бы с ними не справились.

Я машу рукой, но Бабуля и так уже рядом. От близости мнимого Мэйвена по мне бегут мурашки.

– Король следует только своему расписанию, – говорит она в рацию, заливаясь серебряным румянцем.

Тон недостаточно резок, но голос ни с чем не спутаешь.

– И я не стану оправдываться перед лакеем.

Судя по стуку, оператор свалился со стула.

– Да… да, конечно, ваше величество.

У нас за спиной кто-то хрюкает в рукав. Скорее всего, Килорн.

Кэл кивает Бабуле и подносит рацию к губам. Я вижу в нем знакомую боль – ту, что и сама ощущаю так глубоко.

– Мы садимся через десять минут. Приготовьте Коррос к прибытию короля.

– Я лично позабочусь…

Но Кэл отключает рацию, прежде чем оператор успевает договорить, и позволяет себе одну-единственную улыбку облегчения. И вновь остальные радостно вопят, празднуя иллюзорную победу. Да, препятствие преодолено, но за ним ждут другие. И все они – там, внизу, на серо-зеленых полях у покинутых Болот, в тюрьме, которая может стать нашей могилой.

На восточном краю неба появляется светлая полоса, но, когда Черный Бегун садится на ровную посадочную полосу Корроса, небо над нами по-прежнему насыщенного темно-синего цвета. Это не военная база, загроможденная самолетами и ангарами, но тем не менее Коррос выстроен Серебряными, и повсюду витает ощутимая атмосфера опасности. Я надеваю летный шлем, скрывая лицо. Кэл и остальные следуют моему примеру – нахлобучивают шлемы и опускают щитки. Со стороны выглядит жутковато. Все в черном, с закрытыми лицами, а в центре – безжалостный юный король. Надеюсь, охрана, больше озабоченная присутствием правителя, чем его спутниками, не будет смотреть на нас.

Не в силах сидеть на месте, я поскорей выбираюсь из кресла. Ремни безопасности звенят. Хоть мне страшно не хочется, я беру Бабулю под руку. Она даже на ощупь такая же, как Мэйвен.

– Смотрите сквозь людей, – говорю я приглушенным из-за шлема голосом. – Улыбайтесь холодно. Никаких любезностей, никаких светских бесед. Ведите себя так, как будто у вас миллион секретов, и вы – единственный человек, который вправе их знать.