Стеклянный меч

Он понимает и быстро берется за дело – лезет под панель управления. Металл рвется с громким визгом, плавясь по краям. Кэл отдирает верхнюю крышку. Внутри оказывается масса проводов, целые мотки, переплетенные друг с другом. Они напоминают вены под кожей. Нужно лишь заставить их ожить. Почти бессознательно я погружаю в месиво проводов руку и позволяю собственным искрам вырваться на волю. Они сами пробиваются дальше, ища, куда бы им влиться. Когда мои пальцы касаются особенно толстого провода – круглого, гладкого шнура, который идеально ложится в ладонь – я невольно улыбаюсь и закрываю глаза. Надо сосредоточиться. Я слегка нажимаю, направляя свою силу в нужное русло. Она разносится по самолету, разделяясь и растекаясь разными путями, но я гоню искры все дальше. Когда они достигают мотора и огромного аккумулятора, моя хватка усиливается, ногти впиваются в кожу. «Ну же». Я чувствую, как сама вливаюсь в аккумулятор и наполняю его, пока не касаюсь хранящейся в нем энергии. Я наклоняю голову и кладу ее на приборную панель, позволяя прохладному металлу охладить мою пылающую кожу. Один последний толчок – и плотина рушится. Энергия пробивается сквозь стены и провода. Я не вижу, как Черный Бегун оживает, но чувствую это.

– Отлично, – говорит Кэл, быстро сжав мое плечо.

В соответствии с нашим уговором, это прикосновение коротко. Нельзя отвлекаться, особенно сейчас. Я открываю глаза и вижу его руки, танцующие на приборной панели. Он переключает рычажки и двигает рукоятки, как будто наугад.

Когда я откидываюсь на спинку кресла, моего плеча касается еще одна рука. Килорн ее не убирает, но его жест до странности ласков. Он даже не смотрит на меня – только на самолет. На лице у него смесь восторга и ужаса. Килорн похож на ребенка, когда стоит вот так, с разинутым ртом и широко раскрытыми глазами. Я и сама чувствую себя маленькой, сидя в брюхе воздушного судна и готовясь к тому, о чем мы никогда даже не мечтали. «Рыбацкий мальчишка и девочка-молния сейчас полетят».

– Она что, думает, что я пробью носом стенку? – бормочет Кэл. Улыбки давно пропал и след.

Он смотрит через плечо и кого-то ищет взглядом – не меня, а моего брата.

– Шейд!

Тот, кажется, вот-вот упадет в обморок – и с сомнением качает головой.

– Я не умею двигать такие большие предметы… и такие сложные. Даже когда я не устал.

Ему больно это говорить, хотя у Шейда нет причин стыдиться. Но Шейд носит фамилию Бэрроу, а мы все не любим признавать слабость.

– Но я могу забрать Фарли, – добавляет он и тянется к ремню.

Килорн знает моего брата не хуже, чем я, и толкает его обратно на сиденье.

– От тебя мертвого не будет проку, Бэрроу, – говорит он, заставив себя криво улыбнуться. – Я сам открою ангар.

– Не утруждайся, – прерываю я, неотрывно глядя за стекло.

Я направляю энергию вперед, и с громким скрипучим стоном дверь ангара начинает открываться. Мерно и неуклонно она отрывается от пола. Механик явно озадачен; пока он разглядывает механизм, управляющий дверью, Фарли срывается с места. Она исчезает из виду, опережая поднимающуюся дверь. В ангар врывается сияние заката, пересеченное длинными полосами теней. Перекрывая выход, стоят два десятка солдат. Это не только Озерные, но и бойцы Гвардии, опознаваемые по алым кушакам и шарфам. Все они стоят, прицелившись в Черного Бегуна, но медлят и не решаются стрелять. К моему облегчению, я не вижу среди них Бри или Трами.

Один из Озерных выходит вперед – судя по белым полоскам на форме, капитан или лейтенант. Он что-то кричит, вытянув руку. По губам можно прочесть слово «стойте». Но сквозь усиливающийся рев моторов ничего не слышно.

– Вперед! – кричит Фарли, появившись в хвосте самолета.

Она бросается на ближайшее сиденье и дрожащими руками застегивает ремень.

Кэла не нужно просить дважды. Его руки стремительно тянут и нажимают, самым естественным образом. Но я слышу, как он что-то бормочет, словно молитву, напоминая себе, что делать. Черный Бегун катится вперед, и одновременно встает на место задний трап, с приятным пневматическим шипением запечатав внутренность самолета. «Обратной дороги нет».

– Ладно, поехали, – говорит Кэл, почти с восторгом устраиваясь поудобнее в пилотском кресле.

Без всякого предупреждения он берется за рычаг на приборной панели, двигает его вперед, и самолет повинуется.

Он едет, угрожая столкнуться с шеренгой солдат. Я стискиваю зубы, ожидая увидеть раздавленные тела, но солдаты разбегаются, спасаясь от Черного Бегуна и его мстительного пилота. Мы вырываемся из ангара, набирая скорость с каждой секундой, и обнаруживаем на взлетной полосе хаос. Мимо казарм, направляясь к нам, несутся транспорты, взвод солдат палит с крыши. Пули впиваются в металлический корпус самолета, но не пробивают его. Черный Бегун сделан из крепкого материала. Он катится, катится, а потом круто сворачивает налево, так что нас всех бросает вбок.

Достается в основном Килорну, который не сумел как следует пристегнуться. Он стукается головой о стенку и чертыхается, потирая покрытое синяками лицо.