Стеклянный меч

На карте казалось, что это просто площадь перед воротами Океанского Холма, которая с одной стороны выходит на гавань, а с другой – на Форт-Патриот. Но в реальности все гораздо сложнее. Здесь два мира как будто смешиваются, Красные и Серебряные на мгновение становятся ближе. Докеры, солдаты, слуги и высокие лорды проходят под хрустальным куполом, который нависает над огромным двором. В середине изгибаются струи фонтана, окруженные белыми и синими невянущими цветами. Солнечный свет пробивается сквозь купол и усеивает пляшущими пятнами многоцветный хаос внизу. Ворота форта – ниже по улице, и они тоже испещрены солнечными зайчиками. Как и ворота дворца, они сделаны весьма искусно. Больше десяти метров в высоту, из отполированной бронзы и серебра, в виде гигантской рыбы. Если бы не десятки солдат и не мой ужас, я бы, возможно, сочла их великолепными. За ними мост, а дальше – вдающийся в море Форт-Патриот. Сигналы транспортов, крики и смех усиливают перегрузку, так что мне приходится опустить голову, чтобы отдышаться. Воровка радуется при мысли о таком многолюдье, но остальная часть моей души напугана и напряжена. Она напоминает живую проволоку, пытающуюся удержать искры.

– Повезло, что сегодня не Ночь одинокой звезды, – говорит Кэл, глядя в никуда. – Тогда во всем городе праздник.

Отвечать нет ни сил, ни необходимости. Ночь звезды – праздник для Серебряных, которые отмечают его в память о каком-то давнем морском сражении. Для меня он ничего не значит, но вид у Кэла становится отстраненный, и этого достаточно, чтобы понять, что он со мной не согласится. Он встречал Ночь одинокой звезды в этом самом городе и вспоминает, как ему было хорошо. Музыка, смех, шелка. Может быть, фейерверки над гаванью, а в завершение праздника – королевский пир. Одобрительная улыбка отца, шутливая беседа с братом. Все, что он потерял.

Теперь моя очередь отводить глаза. «Прежняя жизнь кончена, Кэл. Она больше не должна тебя радовать».

– Не беспокойся, – добавляет он и качает головой, пытаясь скрыть грустную улыбку. – Мы справились. Вон Центр безопасности.

Здание, на которое он указывает, стоит на краю людной площади, и его стены резко выделяются на фоне потока транспорта. Оно похоже на прекрасную крепость, с толстыми стеклами и ступеньками, которые ведут на террасу, окруженную колоннами в виде огромных чешуйчатых хвостов. Через алмазные стены Океанского Холма переброшены охраняемые крытые галереи, связывающие Центр с дворцовым комплексом. Крыша тоже синяя, но украшена не звездами, а жестокими железными шипами. Каждый шип почти двух метров в высоту и остер, как игла. Очевидно, это для магнетронов – чтобы отбиваться от любого нападения. Как всегда, оружия для Серебряных полно. Лозы и колючие растения обвивают колонны – это для зеленых, в двух широких спокойных прудах поблескивает темная вода – для нимф. И конечно, у каждой двери вооруженные охранники, с длинными винтовками в руках.

Но хуже охранников – знамена. Они хлопают на морском ветру, укрепленные на всех стенах, башнях, колоннах, похожих на рыбьи хвосты. На них не серебряное копье – знак сотрудников безопасности – а Пламенеющий Венец. Черно-бело-красный, с остриями, которые завершаются языками огня. Это символ Норты, королевства, Мэйвена. Символ всего, что мы пытаемся уничтожить. А между ними, на собственных раззолоченных штандартах, и сам Мэйвен. Во всяком случае, его портрет. Он смотрит на площадь, с отцовской короной на голове и материнским свирепым взглядом. Юный, но сильный правитель, принц, взошедший на трон при экстремальных обстоятельствах. «ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!» – гласит надпись под изображением его угловатого бледного лица.

Несмотря на внушительные средства защиты, несмотря на вездесущий взгляд Мэйвена, я невольно улыбаюсь. Центр безопасности пульсирует моим собственным оружием – электричеством. Оно могущественнее любого магнетрона и зеленого, любого ружья. Оно повсюду. И оно принадлежит мне. Если бы только я могла использовать его по максимуму. Если бы только нам не пришлось прятаться.

«Если». Ненавижу это глупое слово.

Оно висит в воздухе, так близко, что можно его коснуться. «А если мы не сумеем пробраться внутрь? Если не найдем Аду и Волливера? Если Шейд не вернется?» Последняя мысль обжигает больней остальных. Хотя глаза у меня острые и привычные к людным улицам, я нигде не вижу брата. Шейда, с его костылем, было бы нетрудно заметить…

Паника обостряет ощущения, отчасти лишая меня самоконтроля, который я так усиленно укрепляла. Приходится прикусить губу, чтобы не ахнуть вслух. «Где мой брат?»

– Ну? Будем ждать? – спрашивает Фарли, и ее голос дрожит от страха. Она смотрит по сторонам и тоже кого-то ищет. Моего брата. – Вряд ли вы сумеете проникнуть туда без Шейда.

Кэл фыркает – он слишком занят, изучая защиту Центра, чтобы уделить Фарли хоть один взгляд.

– Ну почему же. Но, вероятно, придется спалить все здание. Трудно назвать это тонким подходом.

– О да, – бормочу я, пусть только для того, чтобы отвлечься.