Стеклянный меч

Я не вижу ее, но клубы дыхания висят в том месте, где находится лицо Фарли.

– Гаррик не машина, – отвечаю я. – Подождем внутри.

Я подхожу к двери, по пути толкнув Фарли плечом, и наклоняюсь к замку. Ничего сложного. Я его и с закрытыми глазами открыла бы. Легкотня. Через несколько секунд раздается приятный знакомый щелчок.

Дверь отворяется, скрипя петлями, и я замираю, готовясь к тому, что может ожидать нас внутри. Как и дома у Элли, тут темно; жилище кажется покинутым. Тем не менее я стою на пороге и изо всех сил прислушиваюсь. Никто не движется, и я не ощущаю электрической пульсации. У Марчеров закончились рационки, ну или у них вообще нет электричества. Удовлетворившись, я жестом подзываю остальных. Тишина.

«Они тебя не видят, идиотка».

– Вперед, – шепчу я и чувствую у себя за спиной Фарли.

Как только дверь надежно закрывается, мы становимся видимыми. Я улыбаюсь Гаррику, благодарная ему за помощь, и тут же до меня доносится странный запах. Воздух в доме застоявшийся, неподвижный, слегка неприятный. Быстро проведя рукой по кухонному столу, я смахиваю с него толстый слой пыли.

– Наверное, они сбежали. Много кто сбежал, – быстро подсказывает Никс.

Что-то привлекает мое внимание. Еле слышный шепот. Не голос, а какой-то звук. Он так тих, что его несложно не заметить. Этот звук исходит из корзины у очага, прикрытой грязной красной тряпкой. Я направляюсь к нему, словно притягиваемая крохотным магнитом.

– Мне это не нравится. Надо вернуться к Элли. Гарри, напрягись и сделай еще одну иллюзию, – тихо распоряжается Фарли.

Мои колени касаются пола, когда я наклоняюсь над корзиной. Запах становится сильнее, он исходит из корзины. И странное ощущение тоже.

Не следует этого делать. Я знаю: мне не понравится то, что я найду. Я это знаю, но не могу удержаться и отдергиваю ткань. Тряпка прилипла, ее приходится оторвать. Секунда молчания – и до меня доходит, что такое передо мной.

Я шарахаюсь, цепляюсь за пол, хватаю ртом воздух, едва удерживая крик. Слезы брызжут сами. Фарли подбегает первой, обхватывает меня и помогает удержаться.

– Что там? Мэра, что…

Она замолкает, подавившись словами. Фарли видит то же, что и я. И остальные. Никс едва сдерживает тошноту. Просто чудо, что Гаррик не падает в обморок.

В корзине лежит младенец, не старше нескольких дней от роду. Мертвый. И он умер не от голода или болезни. Тряпка вся в крови. Намек до жути ясен. «Марчеры убиты».

В крошечном окоченевшем кулачке стиснута какая-то малюсенькая вещица. СИГНАЛИЗАЦИЯ.

– Гаррик, – шепчу я сквозь слезы. – Спрячь нас.

У того недоуменно отвисает челюсть, и я отчаянно хватаю его за ногу.

– СПРЯЧЬ НАС.

Он исчезает – и вовремя.

За окнами появляются сотрудники безопасности. Они врываются во все двери, с ружьями наготове.

– Вы окружены! Девочка-молния, ты арестована! – выкрикивают они несколько раз подряд, как будто от повторения что-то изменится.

Я тихонько заползаю под кухонный стол. Надеюсь, у остальных хватит здравого смысла сделать то же самое.

В домике толпятся не меньше двенадцати охранников. Они топают туда-сюда. Четверо направляются наверх, одна пара ботинок останавливается возле корзины с ребенком. Опущенная вниз рука охранника подергивается; я понимаю, что он смотрит на крохотный труп. Долгая пауза – а потом раздаются звуки рвоты.

– Спокойно, Майрос, – говорит другой, оттаскивая товарища в сторону. – Бедняжка, – добавляет он, проходя мимо ребенка. – Есть что-нибудь наверху?

– Ничего! – отвечает кто-то, спускаясь. – Сигнализация, наверное, испортилась.

– Уверен? Губернатор с нас шкуру спустит, если мы ошиблись.

– А вы сами кого-нибудь видите здесь, сэр?

Я едва подавляю вскрик, когда охранник опускается на корточки прямо передо мной. Он вглядывается в темноту под столом, ища нас. Я ощущаю легкое прикосновение к ноге – это кто-то из наших – но не смею ответить тем же самым. Сижу, затаив дыхание…

– Нет, не вижу, – наконец говорит охранник и выпрямляется. – Ложная тревога. Возвращаемся на пост.

Они уходят так же быстро, как ворвались, но я не решаюсь вздохнуть еще долго после того, как затихают их шаги. Вся дрожа, я хватаю ртом воздух, когда Гаррик снимает иллюзию, и нас опять становится видно.

– Молодчина, – выговаривает Фарли, хлопая Гаррика по плечу.

Как и я, он едва в состоянии шевелить языком и не может без чужой помощи подняться на ноги.

– Я бы с ними справился, – ворчит Никс, выкатываясь из-под лестницы.

Он направляется к двери быстрыми шагами и берется за ручку.

– Но все-таки неохота мне тут оставаться, если они вдруг вернутся.

– Мэра?

Прикосновение Фарли удивительно ласково, особенно для нее.

Я стою над младенцем и неотрывно смотрю на него. В списке Джулиана нет никого младше трех лет. Этот ребенок не был новокровкой, во всяком случае если верить нашим записям, ну или той информации, которой может владеть Мэйвен. Его – точнее, ее – убили просто потому, что обнаружили здесь. Без причины.

Я решительно снимаю куртку. Я не оставлю малышку лежать вот так, залитую собственной кровью.

– Мэра, не надо. Они поймут, что мы тут были…

– Пускай.