Стеклянный небосвод: Как женщины Гарвардской обсерватории измерили звезды

В 1918 году вышла первая часть долгожданного нового издания Каталога Генри Дрейпера под редакцией Энни Кэннон и Эдварда Пикеринга. Пикеринг лично покрыл затраты на ее публикацию в 91-м выпуске «Анналов» и рассказал в предисловии о том, как она готовилась. Помимо того что мисс Кэннон четыре года «с неослабным энтузиазмом упорно трудилась» над пересмотром классификации спектров 222 000 звезд, она еще два года занималась составлением примечаний и другой подготовительной работой. Все это время у нее было не меньше пяти помощниц, хотя состав этой группы менялся. Пикеринг указал, что «девицы Грейс Брукс, Альта Карпентер, Флоренс Кушман, Эдит Джилл, Мейбл Джилл, Мариан Хоус, Ханна Локк, Джоан Макки, Луиза Уэллс и Марион Уайт» сверяли координаты и величину каждой звезды в каталоге, а также помогали с вычиткой сотен страниц таблиц и текста. Он подчеркивал эффективность их усилий и сотрудничества: «Минутная задержка в вычислениях каждого значения затормозила бы публикацию всего труда на срок, эквивалентный рабочему времени помощницы за два года».

К этому времени Пикеринг, любивший все подсчитывать, насчитал, что обсерватория удовлетворила 37 000 сторонних запросов на спектральную классификацию. С учетом частоты, с которой астрономы будут обращаться к печатному справочнику, он специально выбрал бумагу, которая «не обветшает со временем». Хотя специалисты уверяли его, что 60 % тряпичной полумассы более чем достаточно, он предпочел бумагу с содержанием 80 %, несмотря на лишние расходы. «Надеемся, что эти тома [за этим выпуском должно было последовать еще восемь] станут долговечным памятником как доктору Дрейперу, так и миссис Дрейпер».

Вкладыш иллюстрировал основные типы спектров, от B до M, с их отличительными характеристиками, однако Пикеринг в предисловии, а мисс Кэннон в послесловии выражали сожаление, что на репродукции отражается лишь малая часть фраунгоферовых линий, различимых на стеклянных негативах.

Для второго тома каталога (92-го выпуска «Анналов»), вышедшего в том же году, авторы выбрали для первой страницы студийный портрет Генри Дрейпера. На нем доктор заснят вполоборота с серьезным, но не суровым выражением лица, несколько выбившихся прядей волос торчат над ухом. Та же фотография послужила образцом для золотой медали имени Генри Дрейпера, присуждаемой Национальной академией наук.

На Рождество в 1918 году Пикеринг написал краткое предисловие для третьего тома каталога. «Мемориал Генри Дрейпера обязан своим существованием стойкой преданности миссис Дрейпер памяти ее мужа, – отмечал он. – Поэтому представляется весьма уместным поместить ее портрет на первую страницу этого, третьего тома величайшей работы из предпринятых в рамках Мемориала Генри Дрейпера». Миссис Дрейпер представлена в профиль, и кажется, будто она вот-вот позовет гостей на свой «академический» ужин. На ней платье с изысканными кружевами, рыжие волосы уложены крутыми локонами.

Еще задолго до окончания Первой мировой войны Пикеринг принялся агитировать за восстановление международных научных связей. В августе 1918 года он сказал Джорджу Эллери Хейлу: «Никакого обыденного наказания недостаточно для тех, кто повинен в зверствах, противоречащих законам государств и человечности, однако нам не следует игнорировать труд тех, кто, мирно работая в своих обсерваториях, прикладывает все силы к расширению наших познаний в эти ужасные времена». После Компьенского перемирия, заключенного в ноябре 1918 года, Пикеринг объявил, что готов написать давним друзьям в Германию сразу, как только возобновится почтовое сообщение. «Меня волнует, насколько пострадали европейские обсерватории, – написал он Элису Стрёмгрену в Копенгагенскую обсерваторию 7 января 1919 года, – и в каком состоянии они будут, когда наконец подпишут мирный договор». Его возмущала позиция ряда его коллег в США и Великобритании, предлагавших изгнать после войны из научных сообществ представителей вражеских и нейтральных стран. «Уверен, что многие астрономы согласятся со мной, – писал он Стрёмгрену, – в том, что нам следует прикладывать все силы к развитию нашей науки независимо от личных или национальных мотивов».

Но ближе к концу месяца здоровье Пикеринга пошатнулось. Работая в обсерватории, он внезапно ослабел и не смог без посторонней помощи преодолеть несколько ступеней вниз, до своей квартиры. Причиной его смерти 3 февраля была названа пневмония.

Эдвард Пикеринг пробыл в должности директора Гарвардской обсерватории 42 года, дольше, чем все его предшественники, вместе взятые. Скорбь по нему была всеобщей.