Читаем Стелла Крамриш, Присутствие Шивы полностью

Сам же Шива, из которого происходит этот мир, остается вне мира и времени170. Безвременность — атрибут Непрояв-ленного. Рудра — страж Непроявленного — в форме Стхану является йогом, в котором Непроявленное восстанавливает свою целостность. Мокша, освобождение от оков, — это восстановленное Непроявленное, восстановленное йогой, повелителем которой является Рудра. Логическая дисциплина — это аспект творческой силы. «Мудрые называют йогу майей (творческой силой), а Махадеву — йогом и Владыкой Йоги»17 Ч

Йога — строгая дисциплина, аскетическая практика, посредством которой человек высвобождает энергии, достаточные для избавления от привязанности к миру172. Посредством той же йоги Махадева, Великий Господь Йоги, творит случайное и относительное бытие, в котором высшая реальность скрыта вуалью майи. В своей конечной реальности Шива не разворачивает покрывало майи. Будучи выше действия, он не проявляет творческую силу, которая движет миром. Когда он являет ее, он — Кала, которого он вечно побуждает173 импульсом, исходящим из вечности. Этот импульс — акт верховного блаженства, вечный танец Шивы174, танец йога.

Побуждаемый высшей радостью творчества, Кала эон за эоном, играя, поглощает Вселенную; поглотив ее, он становится Махакалой175. Кала, темный аспект Шивы — антифония танцу Шивы; пламя творения распознается в пламени разрушения, возгорающемся вновь и вновь до его угасания, пока Кала, Время, не поглотит самого себя, обратившись Махакалой, Абсолютным Временем или отсутствием времени.

Кала — темный образ Шивы. Кала означает «время», «смерть», «черный» — эквивалент тамаса, темной тенденции дезинтеграции, находящейся под властью Шивы. Как Кала, он — всепоглощающая тьма176. Курма-пурана, соединяя образы и сюжеты мифа с философией Санкхьи, развивает образ Калагни, Огня Времени, обращающего все в пепел. Он уничтожает всю Вселенную вместе с богами, демонами и людьми. Принимая ужасающий облик и входя в орбиту Солнца, он поглощает весь мир. После уничтожения богов остается лишь Богиня, единственный свидетель; в гирлянде из черепов богов в качестве украшения Он наполняет небеса. Тысячеглазый, тысячерукий, тысяченогий, тысячеликий, с огромными руками, ужасными клыками, сверкающими глазами, с трезубцем, одетый в шкуры животных, поглощенный божественной йогой, испивший нектар высшего блаженства, Верховный Господь танцует Тандаву. Благословенная Богиня, вкусив нектар танца своего супруга, благодаря йоге входит в тело Бога, несущего трезубец177.

Выходя из экстаза Тандавы, Господь созерцает горящую Вселенную. Затем земля растворяется в воде, огонь иссушает воду, ветер сдувает огонь, пространство вбирает в себя ветер, органы чувств поглощают пространство; боги растворяются в одном из трех типов оков, составляющих ахамкару (принцип индивидуации); ахамкара растворяется в Махате (космическом интеллекте), а Махат растворяется в Брахмане. После растворения элементов и принципов Господь отделяет Пракрити (космическую субстанцию) от Пуруши (Духа). Их растворение происходит не само по себе, а по воле Верховного Господа. Пракрити не проявляется, когда гуны в равновесии. Пракрити, чрево мира, не имеет сознания. Пуруша, Самосознание, 25-й принцип (таттва), остается на вершине, Единственный. Мудрецы называют его свидетелем. Так, согласно священной традиции, вечная сила Великого Рудры сжигает все, от Пракрити до атомов178.

Калагни, Огонь Времени, действует в творении и поглощает его. Вневременность, пребывавшая до творения, до начала, в котором уже заложено уничтожение, символизируется образом Бога Махакалы, Времени как безмерности. Махакала — высший парадокс времени.

Тогда как Кала и Калагни — это аспекты Рудры в проявлении, при его завершении и за его пределами, лишь Кала в каждом живом существе находит свидетеля и жертву. Метаморфозы его, ослабляющего тиски, в которых он держит жизнь, как Калагни, самовоспламеняющегося, — это метафизическая полнота времени как Махакалы, вечности. Мифическая фигура Махакалы — это Бхайрава. В мифе Бхайравы представлена иерархия времени Шивы. Миф рисует всеохватную темпоральность в образе Калы, Бога Времени и Смерти, пожирающего тела живущих. Кала занимается уничтожением существ эон за эоном. Затем Калагнирудра, высочайший владыка, семя Вселенной, Огонь уничтожения, «не имеющий формы и чья форма есть время» 179, превращает все в пепел и погружается в свою истинную сущность 18°.

4. ТАНЕЦ ШИВЫ ДЛЯ РИШИ МАНКАНАКИ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение