Читаем Стелла Крамриш, Присутствие Шивы полностью

Шива являет себя каждому из своих преданных в необходимой именно для этого случая форме. Однажды, в святом месте Саптасарасвата, риши Манканака поклонялся Шиве повторением пятислоговой мантры Намах Шивая, пылая суровым аскетизмом. Риши начал танцевать, не помня себя от радости, так что Рудра снизошел к нему и спросил, почему он танцует. Хотя Манканака увидел Господа Рудру, он не ответил, продолжая танцевать. Когда святой Господь увидел, что Манканака облекся в самоудовлетворенность и самомнение, он, чтобы разрушить его тщеславие, разорвал свое тело. Из него высыпался пепел как свидетельство аскетизма. Затем Рудра, разрушитель Вселенной, принял свою высшую форму: стал танцевать, тысячеголовый, тысяченогий, тысячеглазый, с жуткими клыками, в гирляндах пламени, ужасающий181. Затем Великий Бог, приняв прежний вид, обнял своего преданного и в качестве благословения открылся Манканаке как Кала и Создатель Калы, приводящий в движение все сущее182.

Восторженный риши Манканака — тот же самый мудрец, о котором говорится в истории о тиртхе на Курукше-тре183. Святая земля Курукшетры к югу от реки Сарасвати изобилует озерами и местами паломничества184. У Ворот Курукшетры находится тиртха известной якшини185; трое якшей охраняют другие ворота: Мачакрука, Тарантука и Арантука 186. Вместе они образуют священный прямоугольник. Священная география Индии состоит из прямоугольников, охраняемых с четырех сторон якшами. Это могущественные существа, которые поддерживают богатство почвы и питают растения. Супруги якшей называются якшини. Их тяжелых фигур, вытесанных из камня, особенно много в северной и центральной Индии. Они древнее Махабхараты, и некоторые все еще существуют, хотя поклонение якшам уступило место поклонению другим богам187. Одна тиртха Великой Богини называется Шакамбхари. Здесь Богиня тысячу небесных лет питалась растениями188. Тиртха привлекла много аскетов-риши. Так как Богиня угощала их растениями (sdka), она известна как Шакамбхари 189. Питался ли риши Манканака, сиддха или мудрец, обладавший магическими силами, растениями, чей сок стал пульсировать в его теле, увеличивая его силы и возбуждая в нем экстаз 19°? Желал ли он, как Трита, упавший в колодец191, увидев свисавшее вниз растение, чтобы его сок стал Сомой, эликсиром бессмертия192?

Махабхарата подробно повествует о встрече Шивы и риши Манканаки. Однажды, когда Манканака порезал палец травинкой куша и из его раны полился сок растения, его радость была безмерна и он пустился танцевать.

Очарованные искусством его танца, все существа и растения присоединились к нему. Боги отправились к Махадеве и попросили его остановить танец риши. Именно тогда Великий Бог явился риши и спросил о причине охватившей его радости193. Риши показал причину своей радости и танца: из раны течет растительный сок. Шива порезал себе палец, и из его раны заструился пепел, белый как снег. Риши упал к ногам Господа Шивы и поклонился ему как творцу и покровителю Вселенной, в которого все возвращается в конце юги194. В легенде, дважды изложенной в Махабхарате 195, Шива показал Манканаке белоснежную гору пепла, высыпавшегося из его тела. В ранней версии легенды Шива не танцевал, не являл свой танец Времени и Смерти, в отличие от Манканаки, эгоистично выражавшего свою радость. Откровение Шивы было спокойным, хотя пепел, струившийся из его тела, свидетельствовал о более интенсивном жаре внутреннего аскетизма, чем расцвет витальных энергий и эмоциональный порыв риши.

Сиддха Манканака питался соками растений или напитком Сомы, и соки сохранили свою чистоту в теле сиддхи. Когда Манканака увидел текущий из его тела растительный сок, он почувствовал свободу от привязанности к крови. Однако струя пепла из тела Махадевы продемонстрировала большую степень чистоты, чем у риши, трансформировавшего свою кровь в сок. Шива принял в себя весь мир во время уничтожения196. Он проявил себя как Кала и создатель Калы, огня, обращающего в пепел мир с его грехами197. «Агни есть пепел; воздух есть пепел... весь этот (феноменальный мир) есть пепел; ум, глаза и все это есть только пепел; Авьякта, из которого все исходит, есть также пепел»198, — гласит Пашупата Врата, мантра владыки всех существ199. Элементы или объекты чувств, чувства, ум и его ткань сжигаются один в другом в последнем пожаре, который символизируется образом Калагнирудры и танцем

Шивы. Манканака, трепеща, склонился перед Господом200. Шива просветил мудреца, позволив его взору проникнуть за пределы возбуждения чувств и ума и узреть, как Шива, Огонь, вытанцовывает космос из существования и не остается ничего, кроме Шивы201.

5. ПРОРЫВ ОТ ВРЕМЕНИ К ВЕЧНОСТИ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение