Стена Бурь

Но теперь, когда между оккупированными льуку территориями и прочими островами Дара наступил мир, у Тиму появился шанс сделать больше. Способности, которыми он обладал, всегда были полезнее во время мира, а не войны. Танванаки потребуется помощь в создании системы, в рамках которой исконные обитатели Руи и Дасу смогут жить в гармонии со своими завоевателями. Он будет работать, не щадя себя, и докажет покойному отцу, что был прав.

Дьу-тика захныкал у него на руках, и Тиму нежно заворковал, успокаивая сынишку. Когда малыш протянул кулачки к крохотному подбородку, мощная волна любви захлестнула Тиму. Дьу-тика был одним из множества младенцев, родившихся за минувший год на островах Руи и Дасу – плодов союза между льуку и туземцами. И каким бы болезненным, ужасным или нежеланным ни было их зачатие, дети ни в чем не виноваты. Они появились на свет на этих островах и имеют на них право.

Свобода требует поиска новых дорог, требует шагов дерзких и решительных. Тиму решил, что отбросит свою тень на страницы истории.

– Подойдите, – велел он писцам своего маленького двора. – Я определился с названием нового правления: «Дерзкая Свобода».

Гинпен, пятый месяц первого года правления Сезона Бурь

Император Монадэту пришел на пристань Гинпена, чтобы лично попрощаться с Тэрой.

– Старшая сестра… – Чувства нахлынули на юного императора, не дав ему продолжить.

– Хадо-тика. – Тэра обняла брата и зашептала ему на ухо: – Не омрачай это событие, противореча моему имени. На самом деле нам выпал счастливый шанс. Ты ведешь себя так, будто меня в жертву приносят, тогда как мне предстоит стать королевой нового народа.

– Я потерял мать, а сейчас вот теряю и тебя тоже. Мою скорбь не прогнать.

– Ты теперь император, ренга. Люди смотрят на тебя с надеждой. Ты должен убедить их, что этот союз – ответ на угрозу со стороны льуку. Нет ни единого мига, когда ты не на виду, – так не позволяй же мукам сердца отразиться на лице.

– Я не такой, как отец или ты! Я поначалу обиделся, когда папа выбрал тебя, а не меня, а теперь понимаю, что он был прав. Тиму не знает, как надо править, и я тоже.

– Не позволяй поступкам отца или моим ограничивать твой выбор. Я уверена, ты проложишь свой курс. Ты знаешь, что отец специально изобрел корону с танцующими нитками раковин каури, чтобы она скрывала лицо, когда его обуревали сомнения? Никто из нас не рождается с умением носить маску – но постепенно мы врастаем в нее.

Когда настал благоприятный для отплытия час, музыканты в порту заиграли. Каких только инструментов здесь не было: сладкоголосые кокосовые лютни с шелковыми струнами, веселые бамбуковые флейты, жизнерадостные ритмические палочки, гулкие каменные литавры, бодрые окарины, дерзкие маракасы из тыкв, насмешливые поющие мехи из кожи и – по настоянию принцессы Тэры – величаво звенящая бронзовая моафья. Представлены были все семейства инструментов, как если бы все боги ликовали вместе со смертными.

Тэра заключила брата в крепкие объятия и зашептала снова. Громкая музыка мешала другим подслушать их.

– Мать лелеет мечту о Дара, заманчивую и, быть может, даже правильную. Да вот только на пути к ней она склонна прибегать к методам, которые отравляют плоды. Тебе следует учиться у нее, но, когда придет время, будь готов противостоять ей.

– Главное – правильно определить, когда это время наступит, да? – спросил император.

– Вот именно.

Император Монадэту в последний раз крепко обнял сестру, а потом отступил в сторону, и теперь лицо его было невозмутимым.

– Да даруют тебе боги удачное путешествие и успех в новой стране, принцесса Дара.

Тэра повернулась и, сделав последний шаг по земле Дара, поднялась по трапу, чтобы встать рядом с принцем Таквалом. Она не оглядывалась, чтобы не расплакаться. Позволить себе подобную слабость было никак нельзя: недаром ведь имя ее означало «прогоняющая скорбь».

В далеком Пане вывелись детеныши гаринафинов, и теперь, вооруженные знанием, которое передал им принц Таквал, жители Дара вступали в великое приключение, стремясь заручиться доверием своих новых союзников в войне. Это было очень похоже на осторожный танец, который предстояло вести агонам и их новой принцессе.

В море к северу от Дасу, пятый месяц первого года правления Сезона Бурь

Принцесса Тэра и принц Таквал Арагоз стояли на палубе «Прогоняющей Скорбь» и смотрели на Стену Бурь. Рядом с флагманом на волнах покачивались еще девять судов. Флот вез набранных в Дара ремесленников, солдат и ученых, а также книги, семена и инструменты – всех и все, что, по мнению Тэры, могло пригодиться в далекой стране, чтобы помочь ее людям обрести свободу.

– Похоже, теперь можно быть уверенными, что мы приплыли в правильный день, – проговорил Таквал, указывая на силуэт далекого города-корабля льуку.

– Делегация встречающих, – отозвалась Тэра.