Стена Зулькарнайна

PW: А средства и формы революции?

Г. Д.: Большевистская революция не увенчалась бы успехом без поддержки Кавказа, потому что, как известно, именно благодаря вайнахам удалось остановить наступление Деникина на Москву. Благодаря Дагестану были блокированы те белогвардейские силы, которые перебрасывались из Баку на Северный Кавказ. Красный Дагестан, красные ингуши и в определенной степени чеченцы были теми, кто спас Ленина в Кремле. Конечно, большевики отплатили черной неблагодарностью кавказцам за свое историческое выживание, но факт остается фактом. Именно Кавказ стал той соломинкой или тем предельным фактом, который решил историческую судьбу громадной страны.

Я убежден, что это не случайное, стохастическое совпадение факторов и что иного расклада быть не могло. Это провиденциально, потому что выбор кавказцев встать политически на стороне большевиков определяется именно их исламской мотивацией. Я думаю, что это можно рассматривать как исторический архетип, который проявит себя и в будущем.

PW: А у России есть шанс пойти навстречу этим процессам и заранее объявить о своей капитуляции?

Г. Д.: Речь идет не о капитуляции, а о политической силе, которая могла бы конституировать себя в качестве субъекта, ответственного за новую и освобожденную от всех предыдущих искажений попытку модернизации, той силе, которая взяла бы на себя задачу преобразить страну. И эта сила обязательно должна пойти навстречу Кавказу.

PW: Вы все время смотрите на Кавказ с точки зрения истории, а если спуститься на уровень ежедневных забот конкретного человека, сразу видишь войну, людей, убивающих друг друга. Может быть, стоило бы подойти и с этой стороны к происходящему?

Г. Д.: В Коране есть место: ангелы возражают Всевышнему, который собрался поставить Адама своим наместником на земле. Они говорят: «Зачем Ты ставишь это существо, от которого происходит смешение, ошибки, проливается кровь? Мы же гораздо лучше, потому что мы не выходим из Твоего повиновения». На что Он им отвечает: «Я знаю, а вы не знаете». Иными словами, аспект слабости – смешение, преступления, кровь и так далее, которые характеризуют человека и человеческую историю – есть тот инструментарий, посредством которого осуществляется исторический процесс. Вы не можете иметь историю без крови и страданий. Можно было бы, конечно, представлять, что история могла бы двигаться таким путем, но это будет либеральный взгляд, совершенно исключенный из религиозной парадигмы, в том числе и из традиционалистской, архаической. Либеральный взгляд исходит из того, что человек создан для счастья, как птица для полета, и все существует для человека и во имя человека. Но этот взгляд не имеет ни веса, ни перспективы, поскольку он не учитывает, что человек – это некая площадка перманентного преодоления, некая площадка постановки тайной цели. Человек – инструмент истории, который создан Всевышним, чтобы тот служил Ему.

PW: Салафитской версии Ислама свойственен безудержный, почти «красный» эгалитаризм, и это, возможно, отвечает запросам сегодняшнего русского мира. Может ли мусульманская "левая" стать главенствующей идеологией в России?

Г. Д.: Не то что может, а уже становится таковой. По некоторым непроверенным данным, те многие тысячи русских, которые сегодня принимают Ислам, мотивированы именно этим.

Рубрика «Вопрос – Ответ» на сайте контрудар.сом

ВОПРОС. Прочитал Ваше эксклюзивное интервью Day.Az. До этого считал Вас очень грамотным человеком. У меня есть много друзей азербайджанцев, которые не отрицают факта геноцида армян в Турции. Вы же его отрицаете, осуждая США. Скажите честно, Вы действительно сомневаетесь в том, что был геноцид? Вам не приходило в голову, что комиссия решила всего лишь сказать правду о событиях 1915–1920 гг. Грош цена тому политику, который отрицает очевидное. Разве не так?