Стенание

– Милорд, прибыл королевский секретарь Пейджет. Он хочет поговорить с вами и с ее величеством.

– Очень хорошо, – ответил Парр. – Введи его, но чуть позже, погоди минутку.

Когда дверь за стражником закрылась, Кранмер тихо проговорил:

– Пожалуй, мне было бы разумнее удалиться. Я пойду в галерею королевы.

– Хорошо, – согласился дядя Екатерины.

Томас открыл дверь и поспешил выйти, но тут же в коридоре послышался низкий голос:

– Милорд архиепископ, здравствуйте! Заходили к ее величеству?

– Да, мастер секретарь, – ответил Кранмер.

– Вы не могли бы ненадолго задержаться? Я пришел обсудить приготовления к приему французского посла.

Томас вернулся слегка нахмуренный. За ним вошел Уильям Пейджет. Он поклонился королеве, а потом окинул нас уверенным взглядом человека, контролирующего обстановку. Я вспомнил Смитфилдскую площадь, его жесткое лицо на сожжении, сжатые в щель губы между длинными усами и раздвоенной русой бородой, на удивление курчавой и спутанной. Сегодня на нем были серый камзол и шапка – и никаких украшений, кроме массивной золотой цепи личного королевского секретаря. Под мышкой он держал ворох бумаг.

– Встреча с членами Ученого совета королевы, милорд? – весело спросил он лорда Парра. – И правда, как управлять на-шими землями без юристов, этих крючкотворов, макающих свои перья в чернила? Что ж, я тоже когда-то был адвокатом. Надеюсь, вы не слишком беспокоите ее величество? – добавил он со скрытой злобой, глядя на старого лорда ничего не выражающим взглядом, тусклым и немигающим.

Я посмотрел на королеву, которая успела мгновенно принять вид спокойный и невозмутимый. Теперь вся она излучала царственность, ее подбородок и плечи были приподняты, а тело слегка одеревенело.

– Мои советники излагают дела доступно для моего слабого женского ума, – лукаво проговорила она.

Пейджет снова поклонился:

– Боюсь, я тоже должен воззвать к вашему хорошо известному терпению, но, уверен, по более приятному делу. Король заказывает новые наряды для ваших фрейлин, которые будут сопровождать вас на празднествах в честь французского адмирала. Он хочет, чтобы у вас была прекрасная свита.

– Его величество великодушен, как всегда, – отозвалась Екатерина.

– Я знаю, что торжества состоятся лишь через месяц, но организовать предстоит очень многое. Можем ли мы обсудить приготовления? А потом, милорд архиепископ, возможно, мы поговорим и о вашей роли, которая также будет важной.

За спиной у Пейджета лорд Парр посмотрел на меня и Сесила и едва заметно кивнул на дверь. К счастью, мы были слишком незначительными персонами, чтобы представлять нас мастеру секретарю. Поклонившись королеве, мы бочком удалились. А Пейджет тем временем говорил:

– Заказаны самые изысканные наряды, их изготовят в замке Бэйнардс…

Мы с Уильямом Сесилом шли по коридору, ничего не говоря, пока не добрались до выходящего во двор окна, откуда я в первый день видел короля. Теперь двор был пуст, если не считать пары молодых придворных, лениво шатавшихся у стены. Тени уже начали удлиняться.

Я тихо произнес:

– Уильям Пейджет, личный секретарь короля. Я видел его на сожжении.

– Да? – повернулся ко мне Уильям.

– Он ведь традиционалист?

– Когда его еще только привели ко двору, он состоял под опекой епископа Гардинера, но сейчас уже не связан с ним.

– Неужели?

– Теперь он человек короля, и больше никого. Поскольку его величество физически слаб, он передает все больше и больше полномочий Пейджету, но тот никогда не переходит границ.

– Да, я слышал, что он усвоил урок Уолси и Кромвеля.

Сесил кивнул:

– Куда бы ни подул ветер, Пейджет следует только желаниям короля. Если у него и есть собственные убеждения, он их тщательно скрывает.

– Гнись под ветром, и не сломаешься.

– Да, действительно.

– Но можем ли мы быть уверены? А если Пейджет – традиционалист и действует заодно с Ричем и Ризли? Похоже, те двое проявили своеволие, подвергнув пыткам Энн Аскью, и Пейджет тоже вполне может преследовать собственные интересы. Кто знает, что у него на уме… Тем более сейчас, когда король так болен… И разве не личный секретарь его величества отвечает за всех официальных шпионов?

– За официальных – несомненно, – медленно проговорил Сесил. – Но, как справедливо заметил лорд Парр, все значительные персоны имеют также и неофициальных осведомителей. Что же касается здоровья короля, то да, тело Генриха сломлено, однако, судя по всему, ум его остер, как всегда.

Я посмотрел на своего молодого собеседника – толкового, неизменно хладнокровного и владеющего собой, а кроме того, как я заподозрил, не очень-то щепетильного. Тем не менее этот человек без колебаний прибил свой флаг к мачте королевы. Сесил тяжело вздохнул, и я понял, что он, подобно прочим, чувствует напряжение от всего происходящего. Интересно, ему тоже бывает страшно от запаха дыма?

– Что конкретно делается сейчас? – осторожно спросил я.

– Пока, я думаю, ситуация в руках лорда Парра и моих. Мы следим за портом, пытаемся найти человека с половиной уха и разгадать тайну Бертано.

Уильям коснулся моей руки – неожиданный жест: