Стенание

Майкл воспринял мой ответ с пренебрежением, — несомненно, он презирал благотворительность со стороны богатых. Но я настаивал:

— Вчера мы искали рукопись, которую, как полагаем, вы со своими друзьями пытались переправить за границу. И параллельно я разыскиваю убийц Армистеда Грининга.

— Который теперь пребывает в безопасности на небесах, — добавил Лиман, посмотрев на меня с вызовом.

— Есть еще одна рукопись, тоже пропавшая: ее написала покойная миссис Аскью, которую жестоко сожгли на Смитфилдской площади.

— Ну, эту рукопись вам не найти. — Теперь в голосе Майкла звучало торжество. — Она была у Вандерстайна. — Он помолчал, и лицо его побледнело. — Кёрди… ваши приятели его убили. А Маккендрик… я видел, как он убежал. Вы догнали и убили его тоже?

— Он скрылся. И Кёрди убили не мы, а другие люди, с которыми мы вынуждены сотрудничать. Они обеспокоены поисками записок Энн Аскью, а мы — нет. — Я говорил медленно и тщательно подбирал слова: было видно, что мне удалось завладеть вниманием бывшего стражника. — Нас интересует только другая рукопись, о которой они не знают. Украденная у королевы. — Я наклонился к нему. — Книга, которая в случае публикации может нанести огромный урон делу реформаторов. Именно тогда, когда все беды, казалось, благополучно миновали ее величество и вал репрессий покатился на епископа Гардинера, вы украли ее. Зачем, мастер Лиман?

Пленник не ответил, а лишь, прищурившись, посмотрел на меня, что-то соображая. На его бледных щеках появился легкий румянец, и я гадал, не думает ли он о том, что нарушил свою присягу королеве. Я тихо продолжил:

— Я выследил вас через другого стражника, Годжера, которого вы подкупили, и Барвика, замочных дел мастера, который за деньги дал вам дубликат ключа, чтобы открыть сундук королевы.

— А вы много разузнали, — проговорил Майкл.

— Но недостаточно. Где книга сейчас?

— Не знаю. Она была у Грининга. Кто-то убил его и забрал рукопись.

— И кто же, по-вашему, это мог быть?

Молодой человек не ответил, но я чувствовал, что Лиман знает что-то еще. Он посмотрел на меня и вдруг, к моему удивлению, спросил насмешливым тоном:

— Думаете, злоключения королевы закончатся, если вы найдете эту рукопись?

— Так мне показалось. Я недавно был при дворе, мастер Лиман.

Когда Майкл снова заговорил, в голосе его смешались презрение и усталость:

— Они не закончатся. Откуда вам известно имя Бертано, если вы не знаете, кто это такой?

— Сосед Грининга Оукден сказал, что вы громко спорили в мастерской у печатника незадолго до его убийства. Он услышал, что упоминается имя Бертано как посланника Антихриста.

Лиман медленно кивнул:

— Да. Королева, может быть, и добрая женщина, и, вполне вероятно, в глубине души она воспринимает мессу как кощунственную церемонию, но из-за Бертано ее величество все равно обречена. Король вот-вот примет тайного посланника из Рима. Это может означать только одно: что он собирается вернуться к папскому рабству. И тогда многие падут, и в первую очередь — Екатерина Парр.

Осознав это, я ощутил, как по спине у меня пробежал холодок.

— Так Бертано — официальный посланник от папы римского?! — выдохнул я.

— Так это или нет, — злобно сказал Лиману Николас, — но ты нарушил клятву всячески оберегать и защищать королеву.

— В конечном счете она всего лишь бесполезный осколок знати и власть имущих, отбросов человечества. — Майкл произнес это с такой страстью, что я снова задумался, уж не грызет ли его совесть.

Овертон нахмурился:

— Черт побери, да это же анабаптист! Парень явно из компании безумных фанатиков. Он хочет, чтобы всех джентльменов поубивали, а их имущество раздали черни.

Я обернулся и бросил на ученика предостерегающий взгляд.

— Я в ваших руках, — свирепо сказал Лиман, — и знаю, что скоро меня убьют. — Он судорожно сглотнул. В злобном тоне молодого человека звучал вызов мученика, но голос его слегка дрожал.

«Да уж, — подумал я, — парень явно боится, как и все мы, попасть на костер».

— Да, — продолжал он, — я анабаптист, как сказал ваш помощник, и понимаю, что крещение может быть дозволено только тем, кто пришел к истинному познанию Бога. К тому же папа римский как раз и есть Антихрист, он искушает сердца людей, живя в пышности и великолепии. А мирские князья и их прихвостни подобны ворам, и все они должны быть повержены, если христиане станут жить по заветам Библии! — Майкл возвысил голос. — Разделив все имущество, в истинном милосердии, признав, что все мы из одной и той же хрупкой глины, и в единственной истинной преданности одному только Господу нашему Иисусу Христу. — Он откинулся назад, тяжело дыша и вызывающе глядя на нас.

— Какие прекрасные слова! — сардонически заметил Барак.

— Значит, — спокойно начал я, — вы хотите свергнуть короля, который, как сказано, Божьей волею есть верховный глава англиканской Церкви?