Стэнли Кубрик. Американский режиссер

Кубрик отказался от создания «Арийских записок», потому что узнал, что Спилберг уже снимает кинокартину о холокосте, «Список Шиндлера». Он предположил, что оба фильма выйдут примерно в одно и то же время, и не захотел, чтобы они конкурировали. Впрочем, должно быть, были и другие причины. Кристиана вспомнила, что эта тема все больше и больше погружала Кубрика в депрессию. «Если показать эти зверства такими, какие они были на самом деле, – сказала Кристиана много лет спустя, – это просто уничтожит актеров. Стэнли говорил, что не сможет объяснить актерам, как убивать других, потому что он не понимает мотивы убийства. “Я от этого просто умру, – сказал он, – и актеры тоже, не говоря уже об аудитории”». Один из эпизодов сценария от 5 октября 1992 года, изображающий женщин, которых насиловали украинские коллаборационисты нацистов, служит наглядным доказательством того, как тяжело было бы снимать «Арийские записки»: «Они насиловали их публично, поодиночке и группами, прямо на земле или прижимая к стенам разрушенных домов. Некоторых женщин заставляли становиться на колени; солдаты держали их сзади за волосы, а в их открытые рты входил один пенис за другим»[287].

Если бы Кубрик снял «Арийские записки», ему пришлось бы изобразить представителей власти более холодными и бесчеловечными, чем он мог себе представить до сих пор, а отчаянные старания евреев сохранить свою жизнь – более страшными и безнадежными, чем было готово увидеть большинство кинозрителей. Возможно, такой фильм мог бы снять Брессон, но не Кубрик. Это потребовало бы эмоциональной обнаженности, которая для него была нехарактерна. Сценарий, написанный им для «Арийских записок», временами слишком мелодраматичен для этой темы и, несомненно, потребовал бы огромной доработки во время съемок.

В центре фильма «Искусственный разум», который Кубрик в конце концов решил передать Спилбергу, – ребенок, так же, как и в «Сиянии», и в неснятых «Арийских записках». Главный герой – мальчик-робот, усыновленный человеческой семьей. Прежде чем передать этот проект Спилбергу в 1995 году, Кубрик с перерывами работал над «Искусственным разумом» на протяжении более десяти лет, сотрудничая при этом с целым рядом писателей. (Спилберг в итоге использовал около шестисот очень оригинальных раскадровок, разработанных для Кубрика иллюстратором Крисом Бейкером.)[288] Кубрик отказался от «Искусственного разума» отчасти потому, что на тот момент не было соответствующих технологий компьютерной графики, которые могли бы позволить создать спецэффекты в этом фильме. К тому же он, должно быть, почувствовал, что «Искусственный разум» – это фильм в духе скорее Спилберга, чем Кубрика.

Этот фильм об искусственном разуме был просто создан для Спилберга. Кубрик никогда не смог бы вынести необходимость изображать на экране душераздирающее противостояние ребенка-робота Дэвида и его брата – настоящего мальчика. Эта конфронтация достигает апогея, когда их мать Моника вынуждена выбирать между ними, опасаясь, что Дэвид может убить ее биологического сына. Эпизод, когда Моника бросает Дэвида в лесу, – отголосок истории библейской Агари, оставившей Измаила в пустыне на расстоянии выстрела из лука, чтобы не видеть, как умирает ребенок. Дэвид в этой истории – Измаил, а не любимый сын – Исаак. Впрочем, Дэвид не умирает. Он, как и Мацик в романе «Ложь военного времени», терпит преследования и выживает в атмосфере, похожей на атмосферу холокоста: оскотинившиеся люди забавы ради убивают «мехов» – роботов вроде Дэвида. В ряде набросков сценария Кубрик явно проводил аналогию между этой безжалостной расправой над роботами и холокостом[289].

После кошмарной сцены расправы над «мехами» сюжет «Искусственного разума» все-таки движется к счастливому финалу. Дэвиду удается провести идеальный день со своей матерью, которая через миллиард лет после своей смерти была воскрешена в виде кибер-изображения. Этот фильм исполняет мечту об идеальном воссоединении матери и сына, и в нем нет ироничного дистанцирования. И если у нас и возникает острое ощущение, будто все это – всего лишь наша самая заветная фантазия, то это лишь потому, что мы хотим цепляться за нее еще сильнее.

Мы отчаянно жаждем такого финала, изо всех сил льнем к нему своими беззащитными душами, погруженными в магию кино. «Искусственный разум» – самый душераздирающий из фильмов, потому что он со всей полнотой передает желание ребенка быть безусловно любимым своими родителями. Из всех фильмов, которые я видел, мне труднее всего смотреть без слез именно его. И это фильм Спилберга (причем один из его лучших), а не фильм Кубрика, потому что он пробуждает в нас эмоции.