Стэнли Кубрик. С широко открытыми глазами

– Нет, ты отказался искать замену мне, и я не буду искать другого работодателя. Вот так обстоят дела. Я уезжаю в Италию; я хочу расслабиться и не собираюсь искать работу. Прежде чем ты меня нанял, я работал в целой куче мест, и я сталкивался с разногласиями и проблемами везде. Но с тобой не было никаких проблем. Это единственное место, в котором я почувствовал себя частью семьи, и даже больше, чем семьи, потому что мы никогда не ссорились… а с Жанет иногда…

– Но если ты не собираешься искать работу в Италии, что ты будешь делать? – прервал он, даже не улыбнувшись на мою последнюю фразу.

– Я буду отдыхать! И если мне будет не хватать труда, я сяду в трактор и пойду пахать поле за домом.

– Ты можешь взять с собой телефон в трактор, чтобы я смог позвонить тебе, когда мне будет нужно?

– Я не услышу звонок. Трактор очень шумный. Помнишь, как ты злился каждый раз, когда я уезжал на «Юнимоге», и ты пытался написать мне на пейджер, но я не слышал сигнал. То же самое будет происходить и в тракторе.

– Я куплю тебе телефон, который вибрирует.

– Стэнли, просто звони на домашний. Вот увидишь, все будет в порядке.

Пока мы говорили, мы прошли мимо Красной комнаты в Купольную комнату, по коридору в Бильярдную комнату, снова вернулись в кабинет Стэнли, а после в кинозал, мы не могли попрощаться друг с другом. Никто из нас не говорил ни слова уже 10 минут. Мы шли все медленнее, пока внезапно не остановились, и повисла тишина. В середине проекционного зала Стэнли посмотрел на меня. Его глаза стали влажными, он не знал, что сказать. Я просто стоял перед рядами стульев и смотрел, как Стэнли начал ходить взад-вперед, отмеряя полные 16 метров от одной двери до другой. Я не знал, что делать. Потом внезапно, когда он проходил мимо меня, я резко схватил его за рубашку и стиснул его руку.

– Нам надо попрощаться! – сказал я, смотря ему прямо в глаза. – Нам нужно попрощаться в последний раз.

Стэнли начал плакать.

– Я не могу поверить, что это правда, – сказал он.

– К сожалению, это так, – ответил я почти беззвучно и тоже начал плакать.

Мы обнялись, и я почувствовал, как мы трясемся от всхлипываний. Казалось, мы не хотели отпускать друг друга. На мгновение наши глаза встретились, и Стэнли сделал несколько шагов назад. Он поднял одну руку и широким жестом обвел весь дом:

– Посмотри на это: этот дом. Он твой. Эти комнаты всегда будут к твоим услугам. Я вышлю любого, чтобы освободить комнату для тебя, если ты решишь вернуться. Даже если ты не предупредишь меня, даже если ты вдруг окажешься на крыльце. Возвращайся, когда захочешь, но возвращайся.

Его голос запнулся, когда он произносил последние слова; он еще раз посмотрел на меня и поспешил к коридору, ведущему в Бильярдную комнату. Я не колебался ни секунды: я повернулся и пошел в противоположном направлении, я шел быстро, делая один шаг за другим, пока не вышел во двор; там я сел в микроавтобус и с комком в горле выбрался на дрогу, которая вела к дому.

Я провел два дня, завершая последние сборы. Жанет убралась в доме, а я позаботился о документах. Я припарковал микроавтобус Стэнли за домом в последний раз и оставил ключи на столе. Я также оставил маленький подарок для него и Кристианы. Так я попрощался с ними.

Все было готово. Жанет запаковала нашу одежду, остатки украшений и несколько растений. Я положил чемоданы и коробки в «Датсун». Мы сели, и в миллионный раз, и, возможно, в последний, я поехал к Доверу, чтобы сесть на паром в Кале. Я ездил по этому маршруту бесчисленное количество раз для Стэнли и не так часто для себя. Мы пересекли Францию, проехали Швейцарию и Альпы, мы пересекли итальянскую границу, потом проехали через Милан и Рим. Я проехал дорогу к Неаполю и поехал к Кассино. Слева, на горе, стояло белое, прямоугольное аббатство, оно казалось знакомым. Я въехал в город, поехал по узким проселочным дорогам, более подходящим для телег, чем для моего «Датсуна», и заехал на самый верх Сант-Анджело. Мы оставили деревню позади, переехали реку Гари и следовали вдоль аллеи из деревьев.

Моя мать услышала звук мотора, когда я повернул прямо во двор коттеджа, и вышла нас встречать. Мы обнялись, и я увидел ее улыбку. Я надеялся, что мое присутствие и присутствие Жанет поможет ей справиться со смертью отца. Я разгрузил машину и вытащил наши чемоданы. Мебель, которую мы прислали с Фарм-Роуд, по-прежнему была запакована. Потом тишина сельской местности была нарушена звуком телефонного звонка.

– Все в порядке? – сказал голос на другом конце.

– Да, Стэнли. Все хорошо. Мы только что приехали домой.

– Как там в Италии?

– Пока еще рано говорить, Стэнли, тебе не кажется?

Жанет покачала головой и постаралась сконцентрироваться на распаковывании наших чемоданов. На дворе был вечер 20 августа 1994 года, и я снова был итальянцем.

Глава 14 Особая связь