Степан Бандера и судьба Украины

— Я согласен с таким планом, пане министр, но нам нужно уяснить ряд вопросов. Наиболее важный из них: с какой православной церковью мы воссоединимся — украинской или русской? Учтите, что это в наших условиях — очень серьезная проблема. Мы ведь церковь украинская и должны воссоединиться с украинской православной церковью. Иначе будут считать, что мы обмосковились, и это обстоятельство, в частности, широко используют бандеровцы.

— Вы должны исходить из исторической концепции, — посоветовал Карин. — Русская православная церковь — термин собирательно-славянский, а не только великорусский. Соединяясь с Русской православной церковью, вы воссоединяетесь с исторически-традиционным православием Киевской Руси, церковный центр которого впоследствии был перенесен в Москву и существует ныне в лице патриарха всея Руси Алексия.

— Да, исторически это, безусловно, так, пане министр, — согласился Костельник. — Но учтите: не все это понимают. Русская православная церковь фактически приобрела, по богослужебному языку, характер великорусской православной церкви. А мы служим на украинском языке, проповеди произносим на украинском.

— Вы не знаете действительного положения вещей в Русской православной церкви, — перебил его Карин. — На Украине проповеди читаются и на украинском языке, и на русском. Воссоединяясь с православной церковью, вам нечего бояться того, что будет введен русский богослужебный язык. Или что вам навяжут русского епископа. Или пришлют русских священников. Этого не случится.

Московское и киевское начальство требовало от Карина практических действий. Следовало как можно скорее образовать инициативную группу по воссоединению грекокатолической церкви с православной. Кто в нее войдет?

Костельник несколько дней подряд совещался с влиятельными священниками и богословами Львова. Пришел к Карину в облисполком.

— Как много образованных дураков у нас, искалеченных Римом, — сетовал Костельник. — Им трудно вбить в голову то, что для человека, действительно религиозного, Христос и церковь дороже папы римского. Они виляют сюда-туда, не говорят ни да, ни нет. Я им говорю: не пытайтесь вы обманывать большевиков. Большевики — не дураки. Другое дело — немцы, то были дураки, и тех можно было обманывать. Но, к сожалению, пане министр, пока что мои усилия организовать инициативную группу напрасны.

Карин напомнил Костельнику: согласно 429-й статьи церковного положения в случаях, если церковь остается без руководства, митрополичий капитул в течение восьми дней обязан избрать викария, который возглавит церковь. Но митрополичьему капитулу и ординариату объявлено, что они распускаются.

— Не вздумали ли они, — насторожился полковник, — избрать капитулярного викария нелегальным способом?

Прикрыв глаза и замотав головой, Костельник скороговоркой заявил:

— Ничего не знаю, пане министр, что они там предполагают, но не думаю, чтобы они пошли на такой легкомысленный шаг.

— Это не легкомысленный, а преступный шаг, — предупредил Карин. — Мы никому не позволим обходить советские законы и распоряжения…

Митрополичий капитул действительно нелегально избрал капитулярного викария — Емельяна Михайловича Горчинского. И тут же был арестован. Через два дня полковник Карин вновь встретился с Костельником. Тот начал беседу с этой темы:

— Но что вы сделаете с дураками? Они не понимают обстановки. Поверьте, что я не знал того, что они делают. Меня в курсе дела они не держали.

— Так будет со всеми, пане доктор, — внушительно произнес Карин, — кто позволит себе нарушать постановления советской власти и искать щель для того, чтобы выйти из создавшегося положения. Возврата к старому нет и быть не может. Быть может, они, выбирая капитулярного викария, надеялись как-нибудь пересидеть в ожидании освобождения арестованного митрополита и епископов. Так вот, я должен заявить, что пусть они этого не ожидают. Возврата не будет…

— Такие вещи, — признался Костельник, — конечно, переживать тяжело. Плохо, что дело воссоединения грекокатолической церкви с православной рождает слишком много мучеников. Но, видимо, этого не избежать. Благодаря этой истории некоторые священники начинают оценивать обстановку более здраво, и это вселяет в меня надежду на то, что инициативную группу удастся организовать. Но не торопите нас.

— Нет, господин доктор, — Карин не мог позволить промедления, потому что на него самого давили. — Анархия, создавшаяся в результате предательской работы митрополита и епископата, вредна. Вы говорите о мучениках.

Чем дольше церковь как таковая будет находиться в ярме унии и в путах Ватикана, тем больше будет, как вы говорите, мучеников. Однако для нас это преступники и изменники.

— Все это так, — согласился Костельник, — но прошу учесть хотя бы то обстоятельство, что сейчас великий пост. Через неделю начнется страстная седмица, а затем пасхальная. В эти недели ничего невозможно сделать.