Степан Бандера и судьба Украины

Информируйте о действительном положении вещей, указав, что епископы своими глупостями скомпрометировали себя, поставили церковь в тяжелое положение и, таким образом, создали все предпосылки, при которых большевики получили возможность нанести церкви, как организации, большой удар. Вы взяли на себя линию облегчить силу нанесенного большевиками удара, взять курс на воссоединение греко-католической церкви с православной, оторваться от Ватикана и, таким образом, спасти духовенство греко-католической церкви и всю церковь, как национальный фактор, от разгрома. Объясните: если бы вы не стали на такой путь, то дали бы возможность большевикам громить церковь и арестовывать священников. Все это необходимо сделать для того, чтобы обезопасить себя.

— А мне, пане министр, за это ничего не будет? — не без тревоги спросил Костельник.

— Все, что вы будете делать с нашего ведома, вам никем и ни при каких обстоятельствах не будет поставлено в вину. Лишь бы мы были в курсе дела.

Прощаясь, Костельник заметил:

— Я всегда был убежден в том, что большевики мудрые политики, убеждаю также в этом и других, доказывая необходимость воссоединения нашей церкви с православной. Но большевики не только мудрые политики, но и дипломаты. А это создает во мне полную уверенность в том, что воссоединение нашей церкви с православной произойдет при полном взаимном понимании. Но если меня убьют, то, что же, я готов пострадать за правду.

Карин советовал Костельнику вести себя осторожнее.

— Я знаю, пане министр, что меня хотят убить, — ответил Костельник. — Ко мне приходят и предупреждают. Но я отвечаю, что за правду готов пострадать, ибо то, что я делаю, я делаю не в силу того, что меня кто-то заставляет, а в силу своих личных убеждений. Сейчас настала эра православия, и тот, кто этого не понимает… что же, значит, для него в лучшем случае интересы церкви безразличны.

— Может, пане доктор, дать вам пистолет? — шутливо предложил Карин.

— Ну что вы, пане министр, что я с ним буду делать, я же священник, орудовать пистолетом мне не годится.

В начале января 1945 года глава Украины Никита Сергеевич Хрущев проводил совещание во Львове. Высказался и относительно религиозных дел:

— Нужно знать, сколько у нас православных приходов, сколько католических, сколько униатских, посмотреть монастыри, что там за люди.

— У нас в монастыре около двухсот монахов, — информировал Никиту Сергеевича один из руководителей областного управления госбезопасности.

— Давайте их переселим в Воркуту, — предложил Хрущев.

Нарком Савченко доложил в Москву:

«Для перевода униатских священников в православие по Дрогобычской области Управлением НКГБ обработан викарий Михаил Иванович Мельник. Мельника ориентировочно предлагаем использовать в качестве руководителя основной инициативной группы по Дрогобычской области. Мы имеем в виду при успешной работе его по воссоединению и в зависимости от результатов его дальнейшей проверки ставить вопрос о назначении его православным епископом на Дрогобычскую епархию. С этой целью Мельник будет переведен из района, где он до сих пор проживал, в город Дрогобыч и возглавит работу по воссоединению в масштабах всей области — по бывшей епархии униатского епископата Коцеловского, скрывшегося в Польше».

Для начала Мельника доставили во Львов на смотрины. 14 мая 1945 года начальник оперативной группы НКГБ Карин принял генерального викария греко-католических приходов Дрогобычской области Михаила Мельника. Он был попроще Костельника, и беседа с ним велась более приземленная.

«Мельник по внешнему виду лет сорока, здоровый, загорелый, деревенский парень, — пометил в отчете полковник. — 0 священническом сане свидетельствует только обтягивающая его богатырскую грудь и мускулы потрепанная униатская сутана. Мельник подтвердил, что вполне согласен с платформой воссоединения греко-католической церкви с православной».

15 мая, после пасхальных дней, на прием к полковнику опять пришел генеральный викарий Перемышльской епархии Мельник. На сей раз огорченный:

— По рукам ходит воззвание к греко-католикам Московского патриарха. Воззвание не выдерживает никакой критики. Зачем было выступать против покойного митрополита Шептицкого? Митрополит был бесспорным авторитетом для всех. Выступление против него производит отталкивающее впечатление.

Карин спросил:

— Вы хорошо знаете русский язык?

Мельник ответил:

— Плохо. Однако гораздо лучше, чем знают украинский те, кто переводил это воззвание с русского.

Карин перевел разговор на то, что решающую роль в деле воссоединения греко-католической церкви с православной будет играть экзарх Украины — митрополит Киевский и Галицкий Иоанн (Соколов). Что касается воззвания патриарха, то не следует воспринимать его слова с таким предубеждением. Понятно, что в Москве мало известно о положении вещей на Западной Украине, тем более, что до сих пор ни один из авторитетных представителей православной церкви здесь не был.