Степень виновности (СИ)

Что бы ни происходило здесь, это было только нашим с Аркашей делом. Там, наверху, должны думать, что здесь все нормально. И потому нужно было как-то убедить Ярослава и, если даже придется, самого Петра, что человеческие жертвоприношения — это, на самом деле, лишь слухи, и никто их уже давно, по крайней мере в моей Вятской губернии, не практикует.

Задача выглядела сложной, но, как я впоследствии понял, на деле она оказалась еще труднее.

Вечером, пока Ярослав был занят своими записями, а Ижевск уже лег спать, я аккуратно проник в его комнату и, осторожно порывшись в его вещах, нашел ту самую верхнюю одежду, которую он почему-то не надел днем. Она была прикрыта кафтаном оружейника[5] и вместе они были убраны довольно далеко от посторонних глаз, но я все же заметил край ткани, торчавший из-под зеленого сукна.

Достав и развернув ее, я сразу же пожалел, что сделал это: на чистой, но немного пожелтевшей от времени светлой льняной ткани темно-красными пятнами выделялись следы крови. Ее было не так много, чтобы можно было начать подозревать что-то серьезное, но я тут же вспомнил, что находил кровь на одежде Аркаши и раньше: при расспросах он обычно объяснял ее чем-нибудь рядовым, но сейчас, в свете всей этой темы с тем странным убийством, эта находка выглядела… весьма зловеще.

Я поднял взгляд на мирно спящего удмурта.

Неужели все подозрения правдивы?..

Да нет же, не может быть…

Может, он сам просто поранился, и это его кровь?.. Да-да, вероятнее всего так и было…

Вот только Аркаша весь прошлый вечер выглядел абсолютно нормально, и никаких ран на нем замечено не было.

Да что же это такое, в самом деле?!

Мне до боли хотелось верить в его непричастность к этому кровавому делу, но эти пятна на его одежде уже не оставляли повода для сомнений - Ижевск определенно был в этом замешан.

Поспешив свернуть вещь как было и убрать ее на место, я быстро покинул комнату начавшего ворочаться и говорить во сне Аркаши. Конечно, лучше было бы остаться с ним и успокоить его, как я делал уже не раз, но в тот момент мне, к сожалению, было слишком не по себе, чтобы вспомнить об этом…

Да даже если он и виноват! Я не сдам его! Я сделаю все, чтобы защитить и его честь, и свою, потому что…

Потому что я, черт возьми, люблю его.

Даже таким странным и, возможно, на самом деле виновным в этом злосчастном убийстве.

В ту ночь у меня так и не получилось заснуть: в голову то и дело лезли всякие мысли, отмахнуться от которых было очень-очень непросто.

11 мая 1892 года. Окраина г. Вятки.

— Полученные вчера сведения сильно разнятся по их содержанию. Иными словами, кто-то что-то где-то слышал, кто-то где-то что-то рассказал, и пошло-поехало… — Уже утром, собираясь на дальнейшее расследование в город, говорил Ярославль. — Сам знаешь, люди любят додумывать и преувеличивать. Докопаться до правды будет трудно, но я не виню их. У страха глаза велики, как говорят среди них. Ты, кстати, не спал ночь? Я слышал, ты ворочался долго, да и сейчас неважно выглядишь…

— Да вот, думал обо всей этой ситуации. Может, кто-то просто Ижевска подставить хочет, не кажется тебе так?

— Может быть. Это одна из версий, но, к сожалению, факты пока что говорят о другом. Не отчаивайся, я как раз здесь, чтобы во всем разобраться. — Брат посмотрел на меня. — Если ты так волнуешься за Ижевска, может, поедешь в Петербург и сам замолвишь за него слово? К прямому голосу с места должны прислушаться… Только вот…

— Как обычно, есть какие-то нюансы, да? У вас там везде так…

— Не то что бы нюансы… Проблема в том, что ты имеешь определенный интерес в деле, и тебе сложно увидеть ситуацию со всех сторон. Ну признай. Но уж если серьезно печешься за своего во… — Ярослав вовремя осекся. — Удмурта, удмурта… В общем, возможно, оно того и стоит. Подумай.

Едва брат нагнулся, чтобы надеть туфли, на веранде показался немного сонный Ижевск.

— Кирь, я услышал, что вы здесь, и… — Вероятно, он хотел сказать что-то еще, но вид собиравшегося Ярослава сбил его с мыслей. — О, Вы уже уходите?..

— Да, Ярославу надо по делам в город, вернется ближе к вечеру. — Довольно мрачно произнес я, понимая, чем именно будет заниматься там брат. — О, слушай… Я как раз хотел с тобой поговорить. Есть одно серьезное дело…

Ночные раздумья не прошли даром, да и предложение Ярославля о поездке в Петербург и непосредственной защите Ижевска перед Императором показалось мне довольно интересным.

Я решил рассказать Аркаше все.

— Ну, не буду вам мешать. Думаю, разговор будет довольно сложным. — Поднявшись, брат улыбнулся и, закончив собираться, покинул веранду и, поймав извозчика, направился в город.

Проводив его глазами, я перевел взгляд на своего рыжика. Тот смотрел на меня изучающе, неуверенно и даже как-то немного оценивающе. В прочем, неуверенность он всеми силами пытался скрыть, но за много лет совместной жизни я уже научился различать по глазам почти все его настоящие чувства.