Степень виновности (СИ)

— В тихом омуте… Ритуальные убийства происходят. — Князь поймал взгляд Петербурга, губы его искривились в не то хитрой, не то злобной ухмылке. — А если это дело возымеет огласку, то оно может перетянуть на себя внимания народа. Это не только сплотит правоверных, но и у нас будет время решить другие проблемы. Хотя, возможно, они и сами решатся. Следует заняться им вплотную, как думаете?

— Ты прав, не следует пускать все на самотек…

— Именно поэтому пару недель назад я уже отправил к Хлынову Ярославля. Думаю, на него можно положиться. К тому же, они родные братья, я правильно помню? Это может сделать Кирилла более сговорчивым.

— Ну, у меня просто нет слов. — Петр улыбнулся. — И как ты все успеваешь, да еще и единственно правильно?.. Кстати, а почему ты не рассказал Новгороду? Ну… Он же наш с ним общий отец, потому веса и влияния у него может быть больше…

— Не с Хлыновым. Сами знаете, Новгород общается с ним только на повышенных тонах, но в этой ситуации это не лучший выход. Так что нужно было посылать кого-то более близкого. К тому же, Ярослав не так тверд и принципиален, как Господин Великий. Уж он-то найдет способ разобраться с этим делом. Давайте лучше подумаем о другом: что, все же, здесь нужно Кириллу? Хочет ли он убедить Вас в невиновности Ижевска, попросить дополнительное время на расследование?

— Вообще, он всегда довольно трепетно относился к вотяку, так что вполне возможно. — Петр нахмурился. — Нужно придумать, что ему говорить.

— Ваше Императорское Величество, я уже все продумал. Как на счет Сибири?

— Опя-ять… Мне кажется, нужно что-то более действенное. — Петр замешкался, обдумывая предложение. — Ну хорошо. И кого туда отправить? Вятку?

— За что? Он не так виноват, как сам Ижевск. Язычество вообще всегда занимает более сильную позицию относительно нашей веры, и Кирилл, видимо, упустил что-то, когда обращал его…

— Это будет сильный удар по брату…

— Петр, Вам важнее благополучие Империи или счастье одного-единственного олицетворения?

— Хм. Ну да, ты прав… Вот что бы я без тебя делал, Миш?.. — Снова бросив беглый взгляд на Москву, Петр неожиданно для себя заметил, что дистанция между ними слишком мала и, покраснев, поспешил вернуться к делам, словно прячась от чисто-голубых глаз заигрывающих с ним глаз.

— А что бы Империя делала без Вас, мой Государь? — Князь наклонился еще ниже и, приблизив свои губы к уху Петра, совсем тихо прошептал. — Правьте сильной рукой, чтобы Вас боялись. Покажите, кто истинный хозяин всей этой земли. И тогда Вы вернете себе уважение подданных, и они уже не осмелятся покушаться на Вас. Любое государство строится на страхе, и, если его нет, то людей уже больше ничто не будет держать вместе.

Не склонный ранее к таким мыслям Петербург будто учился смотреть на вещи через призму власти. Сейчас то, что говорил ему Москва, действительно начинало казаться ему единственно верным.

— Ваше Императорское Величество, к Вам можно? — Кирилл, предварительно постучав, заглянул в комнату. — Настасья сказала, что Вы здесь… — Увидев Москву, склонившегося над Петром, вятчанин поспешил задать появившийся на языке вопрос. — Я не помешал?

— Нет-нет, все в порядке. Проходи, располагайся. — Не поднимаясь, Петр довольно дружелюбно указал гостю на кресло, стоявшее недалеко от двери, и сам развернулся к нему. Москва же, чтобы показать свою непричастность к разговору, отошел к дальнему окну, и взгляд его устремился на раскинувшийся перед дворцом парк. — Как проходит миссионерская деятельность?

Вятка отчетливо понимал, что встреча начнется с довольно отдаленной темы. Также он знал, что первыми вопросами будут примерно те же, какие задавал и Ярославль сразу после своего приезда. Все это позволило ему предварительно подготовиться к нелегкому разговору. И, хоть он и чувствовал себя довольно уверенно, волнение все же не покидало его, поэтому Кирилл делал все возможное, чтобы скрыть его от присутствующих в помещении.

— Не отвечай. — Заметив заминку гостя, продолжил Император. — Все мы знаем, что плохо. Как так получилось? В чем причина? Вотяки же не так сильно держатся за свои традиции как, к примеру, соседние с ними народы.

— Я не могу. — Негромко произнес Кирилл, но тут же, осекшись, добавил: — Точнее, я стараюсь. Но с ними сложно. Я действую мягко, и потому каких-то весомых результатов все еще нет.

— А почему? Тебе что-то мешает? Может, особое отношение к Ижевску? — Заметив, как встрепенулся гость, Петр продолжал. — Ты понимаешь, что ты ставишь под удар не только себя и его, но и всю нашу семью? Да что там — всю Империю! Миссионерство является важным звеном создания цельного государства: единая религия рождает в народе чувство сплоченности, причастности, зависимости как друг от друга, так и от центральной власти. Почему ты вдруг решил, что в праве подрывать сами основы существования страны? Мало мне заговорщиков, так еще и в семье такое происходит… Вот ты понимаешь, что именно сделал твой вотяк? Из-за твоих методов его теперь лечить надо!