Степени (СИ)

Нетипичный сенатор растопил неверие всей её жизни – и она не сказала бы, в какой именно момент: когда перехватил её на пути к чёрной холодной воде, когда не отшатнулся, узнав о её способности, или когда услышал её немой призыв и потянулся с поцелуем. Он растопил ледяную королеву, расколдовал внутри неё принцессу и убедил, что сказки очень даже бывают.

Просто оказалось, что эта конкретная сказка оказалась не про неё. И принц оказался не её, а вообще непонятно чей, надломленный и уставший.

Это было тяжелее, чем совсем не верить в чудеса. Но она, пожалуй, не готова была от этого отказаться. И, с каждым шагом в сторону от Пайнхёрст, ощущала всё меньшую боль и всё большую благодарность оставшемуся для неё непостижимым Нейтану Петрелли, и всё большее сочувствие к нему.

Тот стремительно и неуклонно превращался в ледяного короля, и она, как никто другой, могла это заметить.

* *

Ну вот и развязка.

Даже ближе, чем он предполагал.

Осталось лишь несколько несложных действий.

Дождаться ухода Трейси.

Не собираясь защищать Пайнхёрст, но надеясь отвести от беды тех, кто в этом хаосе ещё оставался людьми – сделать несколько распоряжений, в том числе, отдать приказ о срочном возвращении пехотинцев, включая Скотта, на базу.

Нарваться при одном из звонков на гогот и известие о том, что «похоже, старика прикончил собственный ублюдок» и ничего не почувствовать при этом.

Взять три инъектора с формулой. Спрятать два – во внутреннем кармане пиджака, один оставить на всякий случай в руке. Несложно.

Легко толкнуть стол с оставшимися образцами и, не мигая, смотреть, как он, сначала медленно, потом всё быстрее клонится вниз, звонко ударяясь металлическим боком о бетонный пол и вдребезги рассыпая на него лопающееся стекло с бесценным содержимым, ради которого многие готовы были отдать жизни, но которое грозило уничтожить весь мир.

Почему этот непрочный, вечно расползающийся от всего подряд мир должен был погибнуть оттого, что будущий президент умеет наделять людей способностями – Нейтан никак не мог взять толк – но, на пороге слома истории, как всегда, отдался словам матери и вере Питера.

Ему не нужно было президентство – уже дважды перед ним маячил призрак белого кабинета, и дважды это не было связано ни с чем хорошим.

Ему не нужен был погибший мир.

Да и выживший мир ему тоже был не особо нужен.

Его программа минимум заключалась в возвращении Питеру способностей.

Программа-максимум – в реабилитации фамилии и сосредоточении на сенаторских делах. И полным разрывом отношений с братом.

Нейтан даже мог произнести эту фразу про себя: «полный разрыв отношений с Питером».

Он даже мог частично представить себе, как бы это выглядело.

Вашингтон, Вашингтон, Вашингтон, мать, мальчики и Хайди, Клер. Переставленная в отцовском кабинете мебель. Новый стол. Никаких фотографий. Редкие приёмы в родительском доме, которых нельзя избежать. Обязательное присутствие на них всех членов семьи. Обязательные маски, одна прекрасней другой. Обязательный, каждый раз с новой модификацией, скафандр. Случайное обнаружение в один сжалившийся день, что тот больше не снимается. Прирос. Прилип. Передавил, замуровал, наконец, ноющие ошмётки придуманного в детстве двумя ущербными мальчишками круга. Подозрительные, но ничего не дознающиеся взгляды матери. Клер. Мальчики. Вашингтон, Вашингтон, Вашингтон.

Несложно. Вполне реально. Звучит так и вовсе запросто. Обычная жизнь. Разве что без жены и своего семейного гнезда, но так ведь и это для него сейчас скорее плюс, чем минус. А в остальном – почти похожая на ту, что он представлял в юности.

Ведь действительно, в юности, вырисовывая планы на будущее, он никогда специально не выделял там место для Питера. Тот никогда не был каким-нибудь там пунктом в списке «нужно иметь», или «надо сделать», или хотя бы «постараться не забыть». В том списке вечно была целая куча важных вещей, но о Питере там никогда ничего не было.

То, что его там не было, потому что его присутствие шло «по умолчанию» и не нуждалось в отдельных пунктах, Нейтан предпочитал не отмечать, потому что во всём остальном это была замечательная теория, за которую на самом деле можно было ухватиться.

Он убедился, что разбил все оставшиеся образцы и, последним покидая лабораторию, направился в кабинет отца.

Если верить тому, что он услышал, то «ублюдок, прикончивший старика» был всё ещё там.

Значит, ему не придётся искать Питера по всему городу.

Значит, ещё немного, и его план будет полностью реализован.

Нужно только позволить Питеру выдать ему последний платёж доверия и в последний раз это доверие предать, спасая ему жизнь.

Всего то.

Сущая ерунда на пути к «полному разрыву» и всепоглощающему Вашингтону.

Последний штрих.

====== 107 ======

Брат, оказавшийся не братом, сидел над отцом, который больше не был отцом. Который вообще больше никем не был. Просто мёртвым телом с дырой во лбу. Символическим кумиром, виртуальным памятником, тем, кем стал год назад, когда они его похоронили. Ничего не изменилось. Всё лишь вернулось на свои места.