Степени (СИ)

Поэтому когда ему приснился разрез на такой знакомой, гладко выбритой шее, Питер практически не позволил этому видению вбиться себе под дых. Да, он проснулся в поту. Да, первым же делом принялся прислушиваться к дыханию спящего брата. Но впадать в панику на этот раз себе не позволил.

Да и странное какое-то было это видение. Одновременно и слишком чёткое и не очень реальное. Как будто это была шея не Нейтана, а полностью идентичной ему восковой куклы.

Питер осторожно, стараясь не разбудить, прильнул к старшему брату и прижался лбом к его спине, глубоко вдыхая родной, успокаивающий запах.

Да, он готов… готов видеть сны и следовать им, защищая всё и всех, кого мог защитить. Но не готов разменивать своё счастье на вечный страх.

Видение, конечно же, повторилось на следующую ночь.

И на этот раз Питер откуда-то знал, что здесь не обошлось без Сайлара.

И снова этот сон был нетипичным, непохожим по ощущениям на другие предшествующие опасностям видения.

Да ладно! Сайлар? Серьёзно?

Питер не верил ни на секунду, что тот – нынешний – мог был причастен к убийству Нейтана.

Что-то во всём это было не так, и по-настоящему насторожиться так и не получалось.

Каждая новая ночь приносила новые подробности – то более чёткие детали, то новый ракурс откинутой на спинку кресла головы. Питер словно смотрел фильм ужасов – жутко, но точно знаешь, что это неправда и будто платишь какую-то дань демонам страха ради того, чтобы в реальности у тебя никогда бы не нашлось причин так бояться.

И просыпался он не подавленный, как было во время прошлых видений, а взбудораженный, неугомонный, за пять минут до будильника пробуждая Нейтана вовсе не противным звуковым сигналом, а кое-чем другим, несоизмеримо более приятным. Особенно тщательно зацеловывая шрамы на его подбородке и шее, несмотря на беспощадную утреннюю щетину.

* *

Он уже собирался снова искать Сайлара, когда тот сам позвонил ему, назначив встречу на следующий день.

И, ложась накануне спать, Питер был уверен, что новый день откроет ему причину его новых тревог.

Но новая ночь, кажется, задалась целью не выпускать его из своих объятий.

====== 123 ======

Шея, зияющая свежим разрезом, больше не походила на восковую. Если бы не этот разрез, можно было бы даже подумать, что Нейтан жив. Его глаза были открыты, а откинутая назад голова так спокойно лежала на спинке кресла, что казалось, что он просто о чём-то задумался, глядя в одну точку.

* *

Гроб был не слишком похож на гроб. Так, запылившийся ящик на одном из складов. Морозильная камера. В пустом контейнере, наподобие того, в котором Питера некогда отправили в Ирландию.

Нейтан, лежащий в нём, укутанный в белёсо-прозрачный целлофан, и почти сливающийся с ним цветом, был мёртв категорически.

* *

Это тело, лежащее в ящике на складе было уже давно и очевидно ко всему безучастно. Сложно было поверить, что оно вообще когда-то двигалось и дышало; оно больше походило на так и не ожившую мечту какого-нибудь Франкенштейна-Пигмалиона. Очень красивую, всё же, мечту, по мнению Питера.

Нейтана, сидящего в кресле в комнате какого-то отеля, язык не повернулся бы назвать не то что телом, но даже куклой. Он казался живым настолько же, насколько его замороженный двойник казался мёртвым.

Питер вернул целлофан на место, оставляя мёртвому – мёртвое, пока полуослепшие от перехода со света во мрак глаза не успели привыкнуть к увиденному и впечатать его в память.

Нейтан пошевелился в кресле, возвращая голову в вертикальное положение, недоумённо и рассеянно осмотрелся по сторонам. И Питеру не увиделось в этом ничего особенного. Почему бы и нет? – так вполне могло быть: заживающее за несколько секунд вспоротое горло и переступающий через натёкшую лужу собственной крови брат.

Только реальность вдруг подёрнулась, мерцая, на секунду подменяя Нейтана Сайларом, но тот провёл рукой вверх по шее, и дальше, потирая подбородок, и выше, зарываясь рукой в волосы, сметая с лица чужих призраков, и, знакомо сдвинув брови, спросил:

- Что здесь произошло?

* *

Теперь это Нейтан будил его по утрам, а часто и посреди ночи. Как в первый раз стискивая в объятиях, как в последний раз пытаясь надышаться им, и боясь, каждую секунду боясь оторвать от него взгляд, будто ожидая, что Питер исчезнет.

Или исчезнет он сам.

Утро за утром, ночь за ночью, ласки Нейтана всё больше наполнялись отчаяньем.

День за днём он становился всё дальше и дальше.

Ведомый потребностью снова и снова убеждаться в том, что Нейтан жив и рядом, Питер с головой отдался его исступлённости, кажется, начисто позабыв, что такое сон.

* *

Иногда, когда всё хорошо, бывает так сложно поверить счастью и отдаться ему до конца, и всё высматриваешь опасность вдалеке.

А когда чувствуешь край, когда точно знаешь о его близости – зажмуриваешься, чтобы его не видеть, и загребаешь своё счастье обеими руками.

Дурман безумного блаженства.

Катящееся под откос упоение.

Череда слепых дней.

* *

- Пит… господи… как же я соскучился… – Нейтан сминал его до боли, прямо в дверях, не успев даже пройти в квартиру.

- Питер, я сегодня ночую в особняке, не жди меня.

- Пит…