Читаем Степният вълк полностью

Отначало и двамата не разбраха какво означават пискливите звуци. Никога досега не бяха чували писъци на орле, а вятърът им пригласяше безспирно над скалите. Облаците се канеха да покрият небето и Темуджин сериозно се замисли дали не е по-добре да потърсят убежище. При мисълта за слизането по хлъзгавата скала сърцето му се свиваше. Дори Хаджиун нямаше да се справи, сигурен беше. Поне един от двамата щеше да падне.

Заплашителните тъмни облаци не успяха да погълнат изцяло вниманието на двете момчета, докато пълзяха нагоре към една пълна с пера и вейки цепнатина. Темуджин надуши миризмата на гниещо месо, преди очите му да стигнат до нивото на гнездото. Едва сега разбра, че звукът идва от двете малки орлета, които наблюдаваха катерачите с див интерес.

Явно родителите им се бяха чифтосали рано, защото пиленцата не изглеждаха нито мършави, нито безпомощни. И двете още бяха покрити с перушина, само тук-там се виждаха златистокафявите пера, които един ден щяха да ги издигнат над планините в търсене на плячка. Крилете им бяха къси и грозни, но момчетата решиха, че никога досега не са виждали толкова красиво нещо. Ноктите им изглеждаха прекалено големи за малки пиленца. Едрите им жълти шипове завършваха с по-тъмни остриета, които вече изглеждаха способни да разкъсват плът.

Хаджиун бе замръзнал очарован на перваза, увиснал само на пръстите си. Една от птиците възприе неподвижната му стойка като предизвикателство и изсъска, разпервайки смело криле. Лицето на Хаджиун грейна от радост.

— Истински малки ханове — каза той с грейнали очи.

Темуджин кимна, изгубил дар-слово. Вече се чудеше как ще свалят двете пиленца в приближаващата буря. Огледа хоризонта, разтревожен от мисълта, че родителите им може би ще се приберат преди облаците. На такава опасна височина един нападащ орел преспокойно можеше да се справи с двете момчета, които искаха да свалят малките му на земята.

Темуджин гледаше как Хаджиун се надига и кляка на ръба на гнездото, без да обръща внимание на опасното положение. Той протегна ръка, но Темуджин рязко го спря.

— Облаците са прекалено близко, за да успеем да слезем — каза той. — Остави ги в гнездото. Ще ги вземем утре сутринта.

Докато говореше, над степта се разнесе грохот и двете момчета се обърнаха. Слънцето още светеше ярко в небето, но в далечината се виждаха тъмните, коси струи на дъжда. Сянката пълзеше неумолимо и бързо към Червения хълм. На тази височина гледката предизвикваше едновременно възторг и ужас.

Двамата се спогледаха, Хаджиун кимна и се спусна от гнездото до перваза под него.

— Ще умрем от глад — каза той, пъхна наранения си пръст в устата и засмука кората съсирена кръв.

Темуджин кимна примирен.

— По-добре, отколкото да паднем — каза той. — Всеки момент ще завали и искам да намеря място, където да мога да преспя, без да падна. Ужасна нощ се очертава.

— Не и за мен — тихо каза Хаджиун. — Погледнах в очите на орел.

Темуджин приятелски перна момчето и му помогна да се придвижи по корниза до едно място, откъдето можеха да продължат нагоре. Една цепнатина между двата склона изглеждаше подходяща. Можеха да се пъхнат колкото може по-навътре и най-сетне да си починат.

— Бехтер ще побеснее — радостно отбеляза Хаджиун.

Темуджин му помогна да стигне цепнатината и го загледа как се пъха навътре, прогонвайки двойка малки гущерчета. Едното изтича до ръба и скочи с разперени крака, падайки дълго надолу. Мястото едва стигаше за двамата, но поне бяха защитени от вятъра. След стъмване щеше да бъде неудобно и страшно и Темуджин знаеше, че ще е истински късметлия, ако успее да заспи.

— Бехтер избра лесния път — каза той, хвана ръката на Хаджиун и се издърпа навътре.

3.

Бурята бушува над Червения хълм през цялата нощ и утихна едва на зазоряване. Слънцето отново заблестя ярко от чистото небе и изсуши синовете на Есугей, които излязоха от цепнатините и скривалищата си. И четиримата бяха стигнали прекалено високо, за да посмеят да се спуснат. Бяха прекарали студена и мокра нощ; задрямваха и се събуждаха рязко, сънувайки, че летят в пропастта. Когато зората докосна двойния връх на Червения хълм, момчетата бяха сковани и се прозяваха, а под очите им имаше тъмни кръгове.

Темуджин и Хаджиун бяха страдали по-малко от другите двама благодарение на скривалището си. Веднага щом стана достатъчно светло, за да може да вижда, Темуджин излезе от цепнатината, за да вземе първото орле. Едва не падна, когато от запад към него се спусна тъмна сянка — възрастен орел, голям почти колкото него.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза