Читаем Степният вълк полностью

Темуджин го погледна спокойно. Дори понито му стоеше абсолютно неподвижно.

— Не. Няма да го направи. Един от нас някой ден ще стане хан, Елук. Помисли за това и се връщай, както ти казах. Ще се приберем сами.

— Тръгвай — внезапно каза Бехтер с по-дълбок глас от тези на братята си.

Елук го погледна, сякаш са го ударили. Не можаха да видят очите му, когато обърна коня си, като го управляваше само с колене. Не каза нищо, но най-сетне кимна отсечено и се отдалечи, оставяйки ги сами, треперещи от странно напрежение. Не бяха в опасност, Темуджин бе почти сигурен в това. Елук не беше толкова глупав, че да извади оръжие срещу синовете на Есугей. В най-лошия случай можеше да ги напердаши и да ги накара да се върнат пеша. Въпреки това усещането бе като от спечелена битка и Темуджин чувстваше погледа на Бехтер върху врата си през целия път до реката и лагера на баща им.



Доловиха острата миризма на урина още преди да видят герите. След прекараната в сянката на Делиун-болдах зима миризмата се беше пропила в почвата около герите. В края на краищата, човек не беше склонен да се отдалечава прекалено много в тъмното. И все пак, това беше техният дом.

Елук стоеше до гера на баща им и очевидно чакаше да види как ще бъдат наказани. Темуджин се зарадва, че е предизвикал такъв интерес, и продължи с високо вдигната глава. Хазар и Хаджиун препуснаха пред него, Темуге се отплесна от миризмата на овнешко, а Бехтер възвърна обичайната си мрачна физиономия.

Есугей излезе, щом чу понитата им да цвилят, поздравявайки останалите от стадото. Носеше меч на хълбока си и бе облечен в тежка синя роба със златни шевици, която се спускаше до коленете му. Ботушите и панталоните му бяха чисти и добре излъскани и той сякаш изглеждаше още по-висок. На лицето му не се четеше гняв, но те знаеха, че се гордее с умението си да прикрива чувствата си — нещо, което трябваше да научи всеки воин. По стар навик Есугей прецени синовете си, докато приближаваха към него. Отбеляза, че Темуджин крие нещо до гърдите си и долови скритото им вълнение. Дори Бехтер полагаше усилия да не издава задоволството си и Есугей се запита какво ли са намерили момчетата му.

Видя също, че Елук се суети недалеч и се преструва, че четка понито си. Това беше странно за дружинник, който държи кобилата си със сплъстена от кал и тръни опашка. Познаваше Елук достатъчно добре, за да долови, че киселото му настроение е насочено към момчетата. Щеше да свие рамене, но вече бе заел неподвижната стойка на воин. Затова изхвърли грижите на Елук от главата си.

Хазар и Хаджиун слязоха от конете, така че за малко закриха Темуджин. Но Есугей вече беше видял, че нещо мърда под туниката на сина му. Сърцето му заби по-бързо. Въпреки това нямаше да им се размине така лесно.

— Имате сестра, макар че раждането беше по-трудно заради отсъствието ви. Майка ви изгуби почти всичката си кръв от безпокойство за вас.

При тези думи момчетата сведоха погледи. Есугей се намръщи. Прииска му се да ги напердаши заради егоизма им.

— Бяхме на Червения хълм — промърмори Хаджиун и се сви под погледа на баща си. — Темуге видял там орел и се качихме да търсим гнездото.

При тези думи сърцето на Есугей направо литна. Само едно нещо можеше да се гърчи на гърдите на Темуджин, но той не посмя дори да помисли за това. От три поколения, откакто вълците се бяха спуснали тук от далечния запад никой от племето не беше хващал орел. Птиците бяха по-скъпи от дузина най-добри жребци, и то не само заради месото, което можеха да осигурят при лов.

— У теб ли е орлето? — обърна се Есугей към Темуджин и направи стъпка напред.

Неспособно да крие повече възбудата си, момчето се ухили широко, изправи се гордо и бръкна в пазвата си.

— С Хаджиун намерихме две.

Студеното лице на баща му се разчупи в усмивка и белите му зъби заблестяха на фона на тъмната кожа и рехавата брада.

Двете птици, внимателно извадени и поставени в ръцете на Есугей, нададоха писъци, щом се озоваха на светло. Темуджин усети липсата на топлината им веднага щом ги извади от пазвата си. Погледна към Червената птица с очите на собственик, следейки всяко нейно движение.

Есугей не можа да намери подходящите думи. Видя, че Елук се е приближил да види орлетата, и ги вдигна със светнало лице. Обърна се към синовете си.

— Влизайте вътре да видите майка си. Извинете се, че сте я уплашили, и посрещнете сестричката си.

Темуге нахълта през вратата, преди още баща му да бе свършил, и всички чуха радостния вик на Хулун при вида на най-малкия й син. Хаджиун и Хазар също влязоха, но Темуджин и Бехтер останаха на местата си.

— Едното е малко по-дребно от другото — каза Темуджин и посочи птиците. Отчаяно се надяваше да не бъде отпратен. — Има червено по перата си. Нарекох го Червената птица.

— Хубаво име — потвърди Есугей.

Темуджин прочисти гърлото си притеснено.

— Надявах се да я задържа за себе си. Нали са две…

Есугей погледна безизразно сина си.

— Протегни ръка — каза той.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза