Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Разрешение идти вдоль франкского побережья и снабдить армию приготовленным франками продовольствием обеспечили мамелюкам серьезное преимущество на начальном этапе. Остальное сделало численное превосходство. Китбука, уверенный в непобедимости Чингисхановых воинов, отважно отбивался от врага. Мамелюки, перегруппировав, благодаря разрешению франков, свои силы под стенами Акры, направились через франкскую Галилею к Иордану. Китбука со своей конницей и несколькими грузинскими и армянскими отрядами выступил им навстречу. Сражение произошло при Айн-Джалуде, возле Зерина, 3 сентября 1260 г. Китбука проиграл численно превосходящему противнику, но спас честь знамени Чингисхана. «Увлекаемый своим рвением и храбростью, – пишет Рашид ад-Дин, – он метался справа налево, нанося страшные удары. Тщетно его пытались уговорить отступить. Он отвергал этот совет, говоря: „Я должен умереть здесь! Какой-нибудь воин предстанет перед ханом и скажет, что Китбука отказался от позорного отступления и пожертвовал жизнью, исполняя свой долг. Кроме того, гибель одной монгольской армии не должна сильно огорчить хана. Пусть он не думает, что в этот год жены его воинов не беременели, а лошади его табунов не жеребились. Счастливой жизни хану!“ Хотя он видел, что все его покинули, – продолжает рассказ Рашид ад-Дин, – он в одиночку выдержал бой против тысячи врагов, но в конце концов конь под ним был убит и его взяли в плен». Ему связали руки и привели к Кутузу, который оскорбил побежденного завоевателя: «Ты низверг столько династий и вот наконец попался в ловушку!» Ответ монгольского несторианина достоин воина Чингисхана: «Если мне суждено погибнуть от твоей руки, я скажу, что это Бог, а не ты совершил это. Не позволяй минутному успеху опьянить тебя. Едва известие о моей смерти достигнет ушей Хулагу-хана, его гнев закипит, как бурное море. Вся страна от Азербайджана до ворот Египта будет вытоптана копытами монгольских коней!» И в последних своих словах, во имя монгольской верности, величия и легитимности Чингизидов, он бросает в лицо мамелюкским султанам, этим случайным правителям, для кого убийство предшественника является обычным путем к трону: «Сколько я существую, я всегда был рабом хана; в отличие от вас, я не убийца моего господина!» После этих слов ему отрезали голову.

Султан Кутуз с триумфом вступил в Дамаск. Христиане – жители города дорого заплатили за свои симпатии к монголам. Вся мусульманская Сирия до Евфрата была присоединена к мамелюкскому Египетскому султанату. Хулагу предпринял еще одну попытку. В конце ноября 1260 г. монгольский отряд снова вторгся в Сирию и повторно разграбил Алеппо, но был остановлен мусульманами возле Хомса (10 декабря) и отброшен назад, на восток от Евфрата.

Последние годы Хулагу

Итак, Хулагу не удалось покорить мусульманскую Сирию, поскольку с севера ему угрожал его кузен, кипчакский хан Берке. Этот представитель старшей ветви Чингизидов, царствовавший в южнорусских степях, покровительствовал исламу, возможно, еще сильнее, чем Хулагу христианству. Поэтому победы Хулагу приводили его в ужас. «Он разорил все города мусульман, – такие слова о персидском хане кипчакскому хану приписывает Рашид ад-Дин, – он, не посоветовавшись ни с кем из родни, погубил халифа. Если мне поможет Аллах, я потребую от него отчета за такое количество невинной крови, пролитой им». При таких настроениях Берке без колебаний сблизился с мамелюками, заклятыми врагами монголов, но защитниками мусульманской веры от его кузена, персидского хана, командующего монгольской армией вторжения, однако покровителя христиан. Новый мамелюкский султан Бейбарс (1260–1277), тюрок, родом из Кипчака, поощрял данную тенденцию. С 1262 г. Берке начал обмен посольствами с Бейбарсом и объявил войну Хулагу. В ноябре – декабре того же года Хулагу перешел в наступление, прошел через Дербентский проход, по которому проходила граница между двумя ханствами, и углубился на «кипчакскую» территорию вплоть до реки Терек, но вскоре на том же Тереке был застигнут врасплох армией Берке под командованием его племянника Ногая и отброшен в Азербайджан. Обозначившаяся сразу враждебность ханов Кипчака и добавившаяся к ней вскоре враждебность Чагатайской ветви привели к окружению Персидского ханства, парализовали его активность постоянными атаками с тыла, со стороны Кавказа и Амударьи и сделали для него невозможной экспансию в направлении Сирии. Междоусобицы среди Чингизидов стали причиной полного прекращения монгольских завоеваний.