Стезя героев: шаги над бездной

Она же ещё ребёнок. Наивная, смотрит на мир огромными удивлёнными глазами. Стоит ей узнать что-то, что может бросить тень на то, что она любит, как вся вселенная переворачивается, а сама она замыкается в себе. Но ведь жизнь не может тянуться бесконечной идеально выбеленной стеной…

А ещё она рыжая. Как огонь. И такая же решительная. Больше похожа на мальчишку, чем на девушку. Почему-то это задевало сильнее всего – Аден всегда выбирал утончённых, женственных. Как цветы. Хоть и питал тайную страсть к таким, как Вероника…

С каждым новым вздохом становилось легче.

А самое главное во всём этом – связывающее их проклятье, с отчаянием подумал бог огня. Всё было бы куда проще, если бы от их связи не зависело всё мироздание. У них было бы время встретиться, познакомиться вновь. Так нет же. Вспоминайте друг друга насильно, здесь и сейчас, потому что если не вспомните, большой и страшный бог хаоса разрушит вселенную…

– О чём задумался?

Низкий голос Фалберта рокочущим громом ворвался в размышления Адена. Бог огня поднял взгляд и растерянно посмотрел на брата. Он не знал, что ответить, а потому пошёл по пути наименьшего сопротивления.

– Как он?

Бог света нервно усмехнулся.

– Жить будет.

– А ты?

– Я тоже жить буду.

– Почему-то мне кажется, что вы родственники, – пробормотал Аден. – У Максима точно такая же привычка уходить от ответа.

Фалберт рассмеялся во весь голос, и бог огня с облегчением выдохнул.

– Всё в порядке. Он, конечно, недоволен жизнью… Но, думаю, всё наладится.

Они несколько мгновений помолчали. Адена царапало изнутри желание спросить кое о чём, но вопрос был чересчур личным. Он машинально взглянул на бога света, и тот, кажется, всё понял.

– Его мать была удивительной, – Фалберт понизил тон. – Наверное, мы всегда так думаем, когда влюбляемся, но… Здесь было что-то большее. Что-то, что я до сих пор понять не в силах.

– Ты всерьёз хотел отказаться от бессмертия? – еле слышно спросил Аден.

Бог света пожал плечами, отвёл взгляд в сторону.

– Возможно. Говорю же, она была особенной. Сейчас я понимаю это, а тогда… Тогда меня беспокоило только то, что она умрёт однажды, а я нет. Я хотел, чтобы она пришла в Мир грёз, разделила со мной эту вечность. Другой путь меня не устраивал.

– И что дальше?

Фалберт несколько мгновений помолчал. Было заметно, как нелегко ему даётся этот разговор.

– Люди хрупкие. Кому-то из них достаточно дуновения ветра, чтобы сломаться. В нашем случае этим ветром стала разлука, – он снова помолчал немного. – Она забеременела, я потребовал сделать аборт. Она сказала, чтобы я не смел приближаться ни к ней, ни к нашему ребёнку. Я послушался. У неё остался Максим, но я видел, как она переживает. Как угасает с каждым днём её жизнь, пока…

Похоже, слова бога света иссякли. Он махнул рукой и взглянул на сбившихся в кучку светлячков городских огней.

– Но если бы ты мог начать всё сначала… – нерешительно заговорил Аден.

– Я бы всё сделал правильно, – отрезал Фалберт. – Бессмертие здесь ничего не стоит, и в моём случае оно перестало быть даром.

Наверное, сам Аден что-то похожее думал и о Веронике. Проступившие в словах чувства Фалберта были до боли знакомыми. В глубинах памяти отозвалось что-то щемящее, тоскливое. Что-то, что испытывал он сам, когда видел Деланея, сумевшего стать человеком.

– Я, наверное, задам странный вопрос… но всё же, – протянул бог огня. – Почему именно она?

Фалберт оглянулся.

– Получай странный ответ, – хмыкнул он. – Потому что это она, и другой такой на свете нет и никогда не будет.

Блеск. Лучше ответа не придумать.

– Я не понимаю, – Аден покачал головой.

– А что тут понимать? – фыркнул Фалберт. – Вспомни, сколько раз мы связывались с людьми. И ты, и я, и каждый из нас, кто спускался на землю в поисках развлечений. Столько лет, столько связей – и только одна осечка. Теперь понимаешь?

Аден застыл. Неужели всё так просто?

Блеснувшее вспышкой света понимание, смешанное с радостью, погасло так же быстро, как появилось.

Просто, с горечью подумал он. Сложнее не придумать.

– Просто потому, что это она, – повторил бог огня, пробуя слова на вкус. Смысла от этого всё равно не появилось, и он покачал головой. – Нет. Не может быть. Должно быть какое-то логичное объяснение, или хотя бы не логичное, а…

– Должно быть, – кивнул Фалберт. – Человеческие психологи любят искать причины, по которым всё начинается. Даже классифицируют их, насколько я помню. Но что толку? Никто из них всё равно не сможет объяснить, почему мы выбираем и продолжаем придерживаться выбора. А с кем-то не продолжаем.

Всё равно всё это звучало безумно. Должно же быть что-то простое и понятное. Обязательно. Иначе быть не может…

– Простите, что вмешиваюсь… – послышался тихий голос.

Аден и Фалберт одновременно обернулись. Рядом с ними стояла смущённая Санни, закутавшаяся в шерстяное одеяло.

– Давно ты тут? – выдавил бог света.

Красавица смутилась ещё больше.

– Я… я слышала про маму Максима, если ты об этом.

– Вроде того, – пробормотал Фалберт и отвёл взгляд.