Стигмата

        Стену над трибуной во главе зала занимало широкое голографическое панно; Айню задержалась в проходе, засмотревшись на него, и Симиру обернулся за ней следом. Панно изображало союз Вавилонии и Галактики на заре Великой войны — объединение двух давно разделённых половин человечества в борьбе против своего величайшего врага. Вавилонянка в синем мундире двухсотлетней давности протягивала руку навстречу разномастным галактидам на переднем плане. За её спиной, над рядами вавилонян, реяли синие флаги. Силуэты кораблей блистали вверху панно; россыпь звёзд с левой стороны изображала собой системы галактидов, а яркая звезда справа — Содружество государств, единое и от того сильнее, чем любая отдельная его часть. Казалось, будто звёзды, растягиваясь, стремились слева направо, к большой звезде Вавилонии. Галактиды на переднем плане, протягивавшие руки навстречу вавилонянке, выглядели — и были — просителями.

        Тогда Вавилония нашла своё предназначение. И, если бы не руки галактидов, удержавшие её в последний момент — это предназначение было бы выполнено.

        Вавилония стала щитом и мечом Галактики. В ответ Галактика отплатила ей предательством, вонзив нож перемирия ей в спину.

        Больше этого никогда не случится.

        Провожатый указал им на их места, — во втором ряду, отметил про себя Симиру, - и, козырнув, оставил их устраиваться. Вокруг шумел Малый зал: приглашённые рассаживались, вполголоса говорили друг с другом, спрашивали о чём-то, искали места. То и дело чьи-то любопытные взгляды находили их с Айню, ненадолго задерживаясь на них, прежде чем отвернуться в сторону. Как и снаружи, в коридоре, Симиру не мог найти здесь знакомых лиц.

        Из всех командиров фаланги ОТГ-433 он был единственным, оставшимся в живых. Эскялиине, Хёвиини, Сяаукоони, даже крейсерские адмиралы Нююте и Исёмаани и контр-адмирал Лиинкёёле; все они остались там, в вечности, высоко над осаждённой Марцией. У них были лучшие в Галактике корабли, вышколенные сотнями часов учений экипажи и превосходные разведданные: информация о марцианских силах и средствах в последние месяцы перед вторжением буквально сама падала в руки.

        И все они погибли. Вместе с ними погибли несколько тысяч человек экипажа — истинных вавилонян, почётных и низкородных. Симиру спасло только то, что повреждённая «Эрешкигаль» не могла даже стрелять из-за перегрева: сказывались последствия того безумного тарана над Кафой. Когда фаланга ОТГ-433 гибла под ударами марцианских мин, у него было место в первом ряду.

        Адмирал Эскяалиине и остальные оказались слабы — и поэтому погибли. Ему повезло — и он остался жив. Но жив не по своей заслуге.

        И худшим было то, что они потерпели поражение. От рук марциан. Марциан! Марциан, застигнутых врасплох, обезглавленных и потерявших в сражении весь свой боеспособный линейный флот! От одной мысли об этом у Симиру начинали дрожать руки. Марциане были слабы. Должны были быть слабы. Подобно всем галактидам, они были размякшими и обленившимися, позабывшими о вечной борьбе человечества в погоне за собственным благополучием и жаждой наживы. Их судьба должна была стать уроком всей Галактике, показав цену сопротивления Вавилонии, вавилонскому Пути и вавилонской Истине.

        Но марциане оказались сильнее.

        Симиру оглянулся на Айню. Она сидела рядом, разглядывая панно над трибуной зала; почувствовав его взгляд, она обернулась к нему. Её глаза вдруг погрустнели.

- Что-то не так? - спросила она, изучая его лицо. Он помотал головой.

- Ничего. - ответил Симиру и, недолго думая, спросил: - Ну, как тебе здесь?

- Похоже на штаб. - весело хмыкнула Айню. - Столько высших чинов… Но в штабе, конечно, не так красиво как тут. - она двинула головой, словно пытаясь охватить взглядом весь Малый зал вокруг. Симиру улыбнулся, глядя на неё. Для Айню, работавшей в Штабе Верховного Командования, адмиралы, генералы и государственные советники были привычным зрелищем.

        Неудивительно, что она предпочитала разглядывать всё остальное.

        Двери в передней части Малого зала распахнулись, впуская новую группу людей, и Симиру обернулся, разглядывая вновь прибывших. Некоторые лица были ему отдалённо знакомы: он раньше видел их в официальных сводках… или в новостях.

        Или воочию. Он встрепенулся: в середине толпы новых гостей промелькнуло лицо генерала Лааксоне. Генерал-губернатора  Лааксоне, мысленно поправился он: со времён операции на Кафе генерал МГБ далеко шагнула.

        И, конечно же, она была здесь. Официальные мероприятия в День Возмездия почти всегда требовали личного присутствия губернаторов вавилонских государств здесь, на Истаари — за исключением, разумеется, форс-мажорных обстоятельств и черезвычайных ситуаций. Но даже неспокойный переходной период на Кафе не помешал генерал-губернатору Лааксоне прибыть в столицу.

        Её ведь тоже должны были наградить.