Стигмата

- Сегодня — особенный день, - нарушив тишину, снова заговорил Фаумиири. - Сегодня, в день, когда мы напоминаем себе о наших клятвах, о нашей судьбе, нашем предназначении — сегодня начинается новая строка в нашей борьбе. Сегодня мне выпала большая честь, в этот прекрасный день, приветствовать новых членов нашего великого Содружества. Слишком долго свободолюбивый народ Кафы терпел над собой власть Марции — некомпетентную, слабую, погрязшую в междоусобицах, политических игрищах и коррупции, умеющую только забирать, но неспособную давать взамен. И теперь, когда внутри Марции царит хаос, Кафа вступила в ряды нашего Содружества независимых государств, чтобы вместе с нами идти вперед, к нашему общему будущему. К нашей цели. К нашей победе! И поэтому для меня большая честь приветствовать здесь нашего хорошего друга и товарища, главу государства Кафа, Эльдара Агдавлетова!

        Двери с другой стороны зала распахнулись, и двое гвардейцев взяли под козырёк, пропуская внутрь невысокого мужчину — низкородного, судя по внешности, в тёмно-коричневом мундире без знаков различия. Симиру поморщился. Зачем понадобилось тащить низкородного — пусть он и был, как все главы государств Содружества, почётным  вавилонянином — сюда, в Малый зал?

        Агдавлетов вышел к трибуне; Фаумиири, улыбаясь, выступил из-за неё. Глава Вавилонии и глава Кафы пожали друг другу руки. Они обменялись любезностями — голос кафца перекрывал его переводчик, переводивший его незнакомую речь на вавилонский — и Агдавлетов, последний раз пожав руку главе государств, подошёл и встал за трибуну.

- Для меня большая честь, - сказал он; голос переводчика вторил ему, - стоять сейчас здесь, в этом зале, и обращаться ко всем вам. Сегодня поистине радостный день для меня, для всего народа Кафы, для всех народов нашего Содружества. Я уверен, что нам предстоят великие свершения; и что народ Кафы будет стоять плечом к плечу с Вавилонией на том пути, в котором нам было отказано — и который мы, благодаря Вавилонии, открываем для себя вновь. И я уверен, что мы одержим победу. - он слегка наклонил голову. - Благодарю за внимание.

        Зал молчал. То тут, то там послышались жидкие аплодисменты; но даже они звучали скорее издевательски, чем искренне. Симиру не стал себя утруждать: аплодировать какому-то низкородному, да ещё и выскочившему в почётные вне очереди, в обмен на кресло марионеточного главы государства?

        Агдавлетов, сконфузившись, отступил от трибуны. Фаумиири кивнул ему.

- В знак нашей благодарности, - произнёс он, вернувшись к трибуне, - и в знак заслуг правительства государства Кафа в этот сложный переходный период, омрачённый войной, я хотел бы вручить господину Эльдару Агдавлетову медаль «За воссоединение с Кафой». - он сделал жест рукой, и одна из гвардейцев у стены шагнула вперед, неся в руках шкатулку. Что-то блестнуло серебром изнутри.

        Агдавлетов стоял, подняв голову, пока Глава Вавилонии прикреплял медаль на груди его кителя, и поклонился. Фаумиири слегка наклонил голову в ответ, и они снова пожали руки. Против ожидания Симиру, глава Кафы не остался стоять; он прошёл в первый ряд, на свободное место где-то с краю, и исчез из виду.

- Я бы также хотел, - продолжил Фаумиири, - особо отметить заслуги тех, кто сейчас прилагает все усилия для того, чтобы избавить Кафу от остатков марцианского наследия и помочь народу Кафы достойно войти в ряды нашего Содружества. - он обвёл зал взглядом. - К трибуне приглашается госпожа генерал-губернатор Кафы, Марью Лааксоне!

        На этот раз аплодисменты прозвучали практически сразу. Симиру обернулся, вытянув шею, чтобы увидеть, как Лааксоне поднимается с сидения и идёт к трибуне. На её лице была самодовольная улыбка; не осталось ни следа беспокойства, удивившего Симиру. Это была стремительная перемена.

        Даже чересчур.

        Лааксоне вышла к трибуне. Фаумиири пожал ей руку и что-то сказал; на этот раз Симиру не расслышал, что именно. Приблизилась та же гвардеец с медалью, и Лааксоне вытянулась «смирно». Фаумиири принял медаль у гвардейца, продемонстрировав её — серебряный кругляш с голубой, белой и золотой лентами на колодке — и прикрепил на груди Лааксоне, под орденской планкой.

        Зал зааплодировал. Лааксоне отсалютовала; Фаумиири сказал ей ещё что-то, они пожали руки, и под звуки аплодисментов генерал-губернатор вернулась на своё место.

        Аплодисменты затихли. Фаумиири кивнул.

- И я хотел бы, - сказал он в наступившей тишине, - особо отметить заслуги тех, благодаря которым воссоединение Кафы с нашим Содружеством стало вообще возможным. Тех, кто пришёл свободолюбивому народу Кафы на помощь. Тем, кто первыми протянул им руку помощи. Тем, кто открыл для Кафы новый Путь — и тем, кто защитил её от хаоса и бессильной злобы марцианской реакции.

- К трибуне приглашается вице-адмирал Симиру Анмокаани.

***

        Симиру поднялся с места.

        Ноги едва держали его. Аплодисменты, зашумевшие вокруг, доходили будто издали, через толстое стекло. Рука Айню коснулась его ладони, на мгновение сжав её.

        Симиру вдохнул.