Стихи

       О, черевья черева —
       Животы, д'животы!
       Черепа д'черепа,
       Это, очередь, вот ты!!
       И за водкой черёд
       И за хлеб-б-бушкой!
       Эзза печеньем, стоя, мрёт,
       За вареньем, с сушкой!!
       Череда д'череда —
       Понедельник, середа.
       День да месяц, да года!!
       — Всё без малого вреда.
       — Стоя, ждут, стоя, жрут,
       Много их, много тут.
       Возвратишься к жене
       Скоро, скоро, скоро, скоро
       И увидишь близ ней
       Черед, черед, черед — гору!!!
       — Очередь, очередь!!
       О чёрт, с этим — умереть!!

1932

Песнь о Велемире [21]

       Был человек в чёрном сюртуке.
       В сером пиджаке — и вовсе без рубашки.
       Был человек, а у него в руке
       Пели зензиверы, тарарахали букашки.

       Был человек, Пред земного шара,
       Жил человек на правах пожара.
       Строил дворцы из досок судьбы.
       Косу Сатурна наостро отбил.

       Умывался пальцем и каплей воды,
       Одевался в камни немалой воды.
       Лил биллионы распевов распесен,
       А помер в бане и помер нетесно.

                        Писал
       Не чернилом, а золотописьмом.
                        Тесал
       Не камни, а корни слов.
                        Любил
                        Вер,
                        Марий,
                        Кать.
       Юго — плыл,
                        Наверно,
       Неариец —
                        Азиец,
                        Знать.

       Был человек, в мире Велемир,
       В схиме Предземшар с правом всепожара.
       И над ним смеялись Осип Эмильич,
       Николай Степаныч и прочая шмара.

       И только Мария и море-сине
       Любили его, как жнея и пустыня.

1935

"По линии и по бокам бульвара…" [22]

       По линии и по бокам бульвара
       Чернеют жирные весною тротуары.

       По линии, на середине всех бульваров,
       Сияет снег в пушистых шароварах.

       Зима — зима, зима — сама! сияет.
       Весна — весна! Кричу сполна и я ей!

       Земля жирна, колхозный сев начался,
       И от усталости сам трактор закачался.

       Мария Демченко за книгой тоже знает —
       Сияет в севе родина родная!

       И Кривонос на паровозе мчится,
       С боков к нему всеобщий сев стучится.

       И в кочегарах сам апрель лопатой
       Шурует уголь, жирный и богатый.

       Эх, жир весны, земли, асфальта, угля,
       Какой ты тёплый! Славный! Свежий! Смуглый!

1935

Непогода [23]

                            Затучилось,
                            Закуталось,
                            Захолодало.
       Лишь на краю, на краюшке, пылала
       Полоска красная — она одна, синь-порох, мало-мало
       Мне лето красное с тобой напоминала.

                            Измучилось
                            Оно, взаукалось,
                            Заголодало.

                            Я не ропщу,
                            Я не кричу,
                            Не плачу, не рыдаю.
       Я жить хочу для счастья и на краю родного края.
       Я не умру, пока тебя не повидаю.
       Я почтой песни сообщу,
       Депешей сердце прикачу,
       Чтоб простучало сердце:
                            друг, не покидаю.

1937

Боляток*) [24]