Пусть ветер и любовь, пусть ночь и дождь косойПриветствует тебя, густое древо!Здесь, под твоей развесистой листвой,Укроемся мы, как Адам и Ева.Тебя не тронем мы, нам листья не нужны,Сегодня наготы своей не прячем.Мы поздней осенью стучимся в дверь весны,Распахнуты сердца ее лучам горячим.Нет на тебе плодов? Познаем все без них!Пусть только лунный свет пробьет завесу чащи!Нам хватит темноты и капель дождевых —Их пьешь с любимых губ, — они, как мед, пьянящи!Кружится листопад? Ненастье? Ну и и что ж!Неужто мало нам густой древесной сени?Неужто юности мешает дождь,Гостеприимный дождь, прохладный дождь осенний?
1947
В сумерки у моря
Пер. А. Големба
Э. Л.
Быть может, ты сейчас уже идешь домой,Последняя из всех купальщиц деловитых,А море за тобой — расплавленной каймойВ расшитых золотом кипящих аксамитах.А волны говорят: «Нас на плечи накинь,Дай наглядеться нам на твой загар румяный!»До неба поднялась морская гладь и синь,Слепая синева под кровлей златотканой.Пусть морю по плечу могучие суда,Ты маленькой ему в мгновения свиданийСовсем не кажешься… Нет! Даже и тогда,Когда склоняешься над ремешком сандалий,Когда, распавшись вдруг, волос твоих пучокСтруится по спине с тревожным черным блескомИ открывается мерцанье плеч и щек,Как полированный янтарь в луче нерезком.Ты маленькой совсем не кажешься ему,Хотя и весела, хотя и тороплива!Вот встала, вот вошла в лазурную каймуЛишь на мгновение. И жадно ждешь прилива.Закат свою кайму над водами простер,Чтобы в румянец твой его вливалась алость.Чтоб красоте твоей дивился весь просторИ кроткая волна у самых ног плескалась.Предела морю нет! И, увидав тебя,Оно весь мир обнять спешит как бы спросонок, —Так, чудо увидав, робея и любя,За юбку матери хватается ребенок.