Ползут, поднимаясь на Яшмовый храмСлоями: на слой надвигается слой.Не раз уж говорено было слугеСметать их, как явится, тут же метлой!Вот солнце, поднявшись и мир осветив,Сгребло их в охапку и бросило вон.Но кончился день, а с луною опятьОни возвращаются с разных сторон…В дождь навещаю храм всемилостивейшей Гуань Инь на горе Тяньчжу
Стареет кокон, и хлебаЖелты уже наполовину,А за горой и под горойУпрямый дождь все льет и льет.Крестьянин руки опустил,Крестьянка бросила корзину,В высоком храме Белый БогОдин не ведает забот!Прощаюсь с Чэнь Чжу
С невозмутимым мудрецомЛентяй порой имеет сходство,Но это значит ли, что леньДля собранности руководство?И грубость с честной прямотойНа первый взгляд порою схожи,Но разве можно утверждать,Что в сути их — одно и то же?Мой господин невозмутимИ славен прямотою гордой,Он и спокоен, и учтив,Уравновешенный и твердый.А я — увы! Могу ли яТаким же быть, как Вы, безгрешным?Сравнившись с Вами, я кажусьПеред самим собой потешным.Я против общества не шел,А если что-то и случилось,Не я, а от меня оноУшло, чуждаясь — отрешилось!И вот назойлив я и груб,Как горлица в лесу суровом,По лености я с рыбой схож,Что спит под ледяным покровом.И люди, зная блажь мою,Смеются надо мной вседневно.Сочувствуете Вы одинГлупцу в борьбе его плачевной.А ведь и тот, кто прям всегда,Случайно может оступиться,И тот, кто тих-невозмутим,Вдруг, негодуя, возмутится.А то, что груб я и ленив, —Болезнь, а не порок извечный,Но ни лекарства, ни иглаБолезни этой не излечат!Не удивляйтесь, господин,Что слабое вино в бокале:Его слезами я долил,В нем размешал свои печали.Кто знает, встретимся ли впредь?До встречи ждать какого срока?Боюсь, что будет одномуБез Вас мне очень одиноко.Надеюсь только, что во снеУвижу, представляя друга,Как открывается пред нимМоя убогая лачуга…Вторя Ли Дао-юаню, посылаю Чжан Ши-миню
То, что Гуманность, то, что Справедливость, —И есть большой, величественный Путь.То, что Стихи и Летопись событий, —И есть огромный Памятник-судьба.Одно не отделимо от другого,Нельзя их извратить иль повернуть,А главное, о чем они вещают,То — на земле зеленые хлеба.Пусть воронье кричит над дохлой крысой, —В том крике алчность и тупая спесь,А гордый лебедь воспарит повышеИ окунется тихо в облака…О, буду весел — так, пожалуй, лучше,Чем видеть мир таким, каков он есть,И хорошо, что трезвость не приходит,Вино в моем сосуде есть пока!Горная деревня
I