Стихи разных лет

Бежит, косолапя, с одышкой
По тропке в саду старик,
Бежит так же как и малышка:
Та тоже косолапит, сопит.

На бег старца с грустной улыбкой
И с мыслью: «Как хочет он жить!»
Смотрю я, молоденький, прыткий,
Но и мне предстоит им быть…

И страшно мне что-то стало,
Ведь жизнь – она словно миг,
И сам скоро скажешь устало:
«Был молод – теперь старик…»

Нет, хватит вздыхать, дружище,
Не надо себя так бить,
Да, тело – земное жилище,
Но дух должен молод в нём жить.

И вот уж другими глазами
Смотрю старику я вслед.
Нет, не старик перед вами,
То юноша!
            Кто скажет «нет»?

Старый паровоз

Что тебе не спится,
Что гудишь так рано?
С ветром рвёшься слиться
Иль тревожат раны?

То несёшься браво
С искрами над крышей,
То стоишь устало
В облаке-одышке.

Сильных собираешь
Для дорог тернистых,
Бодро провожаешь
Хрипловатым свистом.

И бегут составы
По твоим просторам,
Мчат былую славу
С молодым задором.

Бумажный кораблик

Кораблик вдруг увидел я,
Отдавшийся волне,
Плыл он в раздумье, не спеша,
Смешно кивая мне.

Какую бурю вызвал он,
Невинным детства волшебством,
Как устремилася душа
В мир светлый, чистый, как слеза

Но вот ручонка малыша…
Кораблик на земле…
И детства ясные глаза
«Прощай!» сказали мне.

«Торгаш-поэт…»

Торгаш-поэт —
            несовместимо вроде,
Торгаш-поэт —
            с иронией прочтём,
Ему б скорее
            с мыслями о моде,
О дефиците,
            «что» и «где», «почём»…

А если вдруг
            он нестандартный просто,
А если вдруг
            он парень «ничего»,
Ну что такого,
            вышел если ростом?
Простите
            за безоблачность его.

За то, что дефицит
            не выжег душу
И должность, власть
            не сделали его
Огромной, важной
            и бездушной грушей…
Простите
            за безоблачность его.

Судьба руководителя

Каждый день живёшь ты на износ
И с тревогой ждёшь ты перекос:
То ли в сердце, то ли рухнет печень,
Или просто станет дышать нечем.

Бросить пить? А как же все друзья?
Ведь забудут братцы навсегда.
Станешь тенью, тихой и смешной…
Был родной, а стал совсем чужой…

Так писал я десять лет назад,
А сейчас в уколах бедный зад,
Посинел за прошлые грехи,
Не послушал вовремя стихи.

«Мне плюнули в душу…»

Мне плюнули в душу —
                       расстроился я,
Метался и плакал
                       слезами большими.
Потом, успокоившись,
                       понял: нельзя
Душою открытой
                       делиться с другими.
И верить нельзя
                       ни слезам, ни улыбкам,
Ни стонам предсмертным,
                       пожатиям липким.
Гони всех к чертям,
                       не давай комкать душу.
А сладко открытым
                       вкушающим ртам

Подай лучше
            кислую-кислую грушу.

«Улетел ты с работы – был сокол…»