Стихийник: Артефакт душ

– Открой свое сердце и прими праведный суд!

– Нет, стойте! – заверещала в стороне Ильга. – Мальчишка не нуждается в проверке, он мой! Его время еще не пришло! – На коротеньких ножках она побежала к жнецу, но тот вытянул вторую руку в перчатке и послал в нее незримый импульс. Гномиха упала на колени и закашлялась. Она пыталась приказать охранникам, чтобы мальчишку увели, но дварфы лишь ниже пригнули головы, боясь даже шелохнуться.

По телу Айлеха прошла дрожь. Он заглянул в лицо смерти. Ведь существо перед ним мало напоминало человека. У него было лицо без единой мышцы, словно на череп натянули мертвенно-синюю кожу с такими же чёрными венами, что и на руке. На месте глаз – глубокие провалы с чернотой: ни радужки, ни зрачка, просто бездонная пустота. Вместо носа – две узкие щели, а рта вообще не существовало: уродливый шрам, словно когда-то губы этому существу спаяли жидким огнем. Увидев всё это, Айлех не сразу понял, как жнецу удается говорить, но когда в его голове раздался жуткий смех, он не сдержался и отступил. Они читают мысли!

Некоторое время жнец из-под глухого капюшона, который так и не снял, к чему-то прислушивался. Айлех терпеливо ждал. Понимал, что проверки не избежать. «Изначальные, и чем я вас прогневал?!» – в сердцах подумал мальчишка и нагло заявил:

– Ну, что вылупился? Давай, суй мне в лицо свой праведный глаз, и покончим с этим!

Иола скинула ладонь Лойтера с губ:

– Что происходит?

– Думаю, ничего плохого. Человеку жнецы не страшны. Анимус правды останется безмолвным. Твоего человека отпустят, и он будет догнивать в штольнях Ильги до конца своих дней, – презрительно бросил альв, все еще крепко удерживая девушку в кольце своих рук.

– А что с Илбреком? Его оправдали?

– Конечно, – с иронией обронил Лойтер, но вдаваться в подробности не стал. Да и не нужны были ей эти подробности: она с замиранием сердца следила, как бледно-синие костлявые пальцы разжались, вновь являя жуткий камень. Его поднесли к отстранённому лицу Айлеха. Вот кому было храбрости и спокойствия не занимать! Ему словно было нипочем близкое знакомство с жнецом, чье холодное дыхание забирало его собственное.

– Вот видишь, я же говорил, что камень будет безмол… – Лойтер запнулся на полуслове в тот самый момент, когда камень стало потряхивать и он начал излучать свет.

– Что происходит? Что это значит? Ты же сказал, что камень не должен светиться!

– Невозможно! Он же человек! – Лойтер открыл рот, от удивления подавшись вперед.

– Конечно, человек: ни хвоста, ни рогов, мне ли не знать!

– Ну, значит, можешь с ним попрощаться.

– Его заберут? – Сердце Иоланты тяжелым камнем ухнуло вниз. Она дернулась, стремясь защитить Айлеха. Хотела сказать, что глупый камень сломался, и оттолкнуть в сторону существо в балахоне. Но Лойтер за ее спиной был стремительнее: он вновь сжал ее до хруста костей и заставил бессильно биться в истерике.

– Нет, нет, не позволю! Не позволю! Айлех!

Крик боли и отчаяния, что заглушила ладонь Лойтера, так и остался внутри, раздирая Иолу на части. Она бешено задергалась, захлебываясь бессильной яростью и, вместе с дождем, глотая горькие слезы, которые невозможно было остановить. Это не может быть правдой, это невозможно!

Камень же продолжал набирать свет, он уже светился так ярко, что просвечивал мёртвую кожу жнеца насквозь. Так ярко, что невозможно было на него смотреть, словно на ладони жнеца рождалось маленькое солнце. Айлех болезненно прикрыл глаза, даже сквозь прикрытые веки ощущая жар камня.

Жнец от подобного тоже был в шоке. Он отстранил свою руку и посмотрел на ладонь, но она не прекращала светиться. Камень не только не хотел гаснуть, он становился всё ярче и ярче, причиняя страдания своему носителю и обугливая кожу вокруг кристалла.

Жнец отступил, пошатнулся и закричал, притом, не тем криком, что издает человек или сид, а потусторонним, диким, мерзким, из самой бездны, заставляя всех, кто был на поляне, закрыть уши и скорчиться на земле.

Айлеху досталось больше всех: он упал, мучительно застонал, согнулся, и из его ушей полилась кровь. Камень же, не выдержав распирающей его энергии, завибрировал и в одно мгновение схлопнулся, разорвав ладонь жнеца на части.

В воздухе вместе с ошметками и брызгами крови заискрилась золотая пыль. В следующее мгновение ничего этого не стало: дождь унес даже напоминание о том, что анимус правды существовал. А жнец, несмотря на изувеченную конечность, стремительно схватил Айлеха за шкирку и утащил в портал.

Глава VII

1

Насчет смерти Райнхард погорячился, но вот отказать себе в удовольствии не смог. Чувствуя, как стихия просит выхода, он порывом ветра подхватил Олдрика за ногу, подвесив вниз головой, и прошествовал с ним в купальню.