Стихийное бедствие

— Вы что, не видите? — скульптор вроде бы даже обиделся.

— Ав каких годах?

— Неразборчиво… — пытается приглядеться Коровин.

— Невозможно себе представить, — качает головой Андронов, — как это могло сохраниться?!

— Было под штукатуркой, вот и сохранилось, — поясняет очевидное для себя Бочкин.

— Вчера отвалился кусок и обнажил. — Коровин словно сытого кота поглаживает «исторический» кусок штукатурки. — И ведь что обнажил!

— Теперь со всего света повалят паломники, — уверенно заключил скульптор, — исторические места, они на улице не валяются.

Бочкин сокрушенно покачал головой и посмотрел под крышу:

— Дом-то уж больно неказистый. Прям не верится, чтоб Толстой…

— А доска? — обиделся Коровин.

— Не мог, что ль, дома получше выбрать?

— А если приспичило? Знаете, бывает… — скульптор зачем-то стал осторожно простукивать стены.

— Знаю… — согласился представитель жэка. — Так, говорите, дощечка настоящая, товарищ скульптор?

— Мрамор, — пожал плечами Андронов.

— Тогда да… — Бочкин развел руками. — Сейчас мрамора даже на базе не достать… Ну что ж, придется капитальный делать, товарищи! — В голосе представителя жэка послышалась с трудом скрываемая официальная часть. — На исторический памятник, думаю, жмотиться не будем…

Бочкин отколупнул кусочек штукатурки на память, кхекнул чему-то сокровенному и отбыл в расположение своего жэка.

— Степан Палыч, — в восторге обнял скульптора Коровин, — ну вы гений! Здорово доску замуровали. Настоящий гений!.. Наконец-то в нашем доме не будут течь потолки… Зайдемте ко мне, выпьем за успех нашей маленькой хитрости.

— Увы, Сергей Николаич, меня ждет новая работа. Жильцы из шестнадцатого дома заказали мне чугунную доску.

— Чугунную?

— Да. С надписью, что их лифтом пользовался Лермонтов…

СТИХИЙНОЕ БЕДСТВИЕ

— Да, товарищи, — хмуро говорит директор, — мы оказались на сегодняшний день в бедственном положении. По графику мы должны были закончить две крыши, а у нас еще и стен нет. А где паркет, спрашивается? Два вагона неизвестно куда ушли. Кто нам теперь паркет даст?.. Теперь еще этот котлован, который забыли вырыть… Нас нынче даже чудо спасти не сможет.

Вдруг дверь в кабинет распахивается.

— Степан Петрович, беда! — На совещание врывается растрепанный Клюев.

— Ну, что там еще?

— Метеостанция передает, что в нашу сторону движется огромной силы циклон. Крыши сносит, заборы ломает, в Бубыреве подъемный кран повалил. Стихийное бедствие, Степан Петрович!

— Стихийное бедствие, говоришь?.. — Директор спокоен на удивление. — Каждое стихийное бедствие можно сделать организованным… Ты, Клюев, беги на метеостанцию, держи меня в курсе…

Клюев убегает. Директор поворачивается к совещанию.

— Будем считать, что у нас появились скрытые возможности.

— Какие еще возможности, о чем вы говорите?

— Могло у нас циклоном две крыши снести?

— Но их же и не было!

— Тем проще снести… Теперь стекла. Листов сто могло побить?

— Это могло.

— А паркет — два вагона — могло раскидать?

— Что, вместе с вагонами?

— А хотя бы!.. Раз ветер такой силы, он может и целый котлован засыпать…

— Которым у нас и не пахло! — обрадовался кто-то из участников совещания.

— Таким образом, эти коррективы помогут нам ликвидировать все наши хвосты. В разумных пределах, естественно. Не переборщить тоже важно.

Вдруг дверь в кабинет снова распахивается. На пороге сияющий Клюев.

— Стороной прошел, Степан Петрович? Цикл он-то.

— Как стороной?

— Свернул в соседнюю область!

Стало тихо. Все настороженно смотрели на директора.

— Да, кому-то повезло. — Степан Петрович достал сигарету. — А ведь меня приглашали в соседнюю область работать…

— Да что вы, Степан Петрович, — замахал руками Клюев. — Хватит с них стихийного бедствия…

СТОПРОЦЕНТНОЕ АЛИБИ

В служебной комнате заседает комиссия из нескольких человек.

— Я думаю, дальше мы так ничего не выясним, — говорит председатель комиссии. — Кого бы мы ни спросили насчет опозданий, прогулов, у каждого найдутся убедительные оправдания. Я предлагаю пойти от противного.

— То есть?

— Пригласите следующего… Только попрошу мне не мешать.

В комнату вошел инженер лет тридцати.

— Ваша фамилия? — резко спросил председатель.

— П-пронин, — инженер немного оторопел.

Председатель встал из-за стола и стал медленно кружить вокруг инженера:

— Мы проводим следствие. По одному очень важному делу. Скажу вам по секрету, подозреваются все. И вы в том числе.

— Я? — Пронин заволновался. — А в чем меня обвиняют?

— Скажите, что вы делали вчера на территории завода?

— Тут, видимо, какое-то недоразумение! — Пронин отпрянул. — Я могу доказать. У меня весь день, понимаете, расписан. Меня, может, вообще на территории завода… отсутствовало.

— Чем докажете?

Пронин порылся в карманах:

— Вот билет в кино. Случайно сохранился… Начало как раз в три. Члены комиссии переглянулись.

— Алиби! — тихо сказал кто-то.

— Точно, алиби, — подхватил Пронин. — А до этого я тут за углом в магазине был. Вот и чек с указанием времени. Я еще за деньгами домой ездил.

Члены комиссии разом почесали в затылках.

— Но на чеке время — двенадцать тридцать, — сказал председатель, — а что вы делали раньше?