Стихотворения

Всю жизнь куда-то далеко спеша,
Я близкого чего-то стал бояться.
Вдруг оказалось — у меня душа,
И с нею надо, видимо, считаться.
Она не то что вымысел какой
Пиитов девятнадцатого века —
Душа болит! Что делать мне с душой?
Неправда! Ей что делать с человеком?
Что делать ей, мифической, со мной.
Я — семьдесят четыре килограмма,
Член профсоюза, праведник земной,
А лгу и трушу только в крайнем самом…
Но взбунтовалась бедная душа,
Та самая, что еле-еле в теле,
И двинулась, все ложное круша,
Ко мне. Она другой не знает дели.
Меня она за шиворот взяла,
Тряхнула и поставила на ноги.
Иди, будь тверд, верши свои дела
И знай: горшки из глины лепят боги.
Ты бог, ты добр, ты храбр, и я с тобой.
Лепи горшки. Не предавайся лени,
И принимай неотвратимый бой,
И подымай упавших с четверенек.
Бессмертна я…
Я подчинился ей.
Она — душа. Считаться с нею надо
И забывать о бренности своей,
И, кроме жизни, не искать награды!..

1967

«Вечернее мычание коров…»

Вечернее мычание коров —
Деревни нашей древняя молитва —
Хозяек вызывает со дворов,
Ворота раскрывает и калитки.
Они идут. Им улица узка.
Бык впереди, как будто холм горбатый,
А на рогах дожди и облака,
И чистый пламень тихого заката.
Аркадия, пастушечья страна,
По улице течет живой рекою,
Тяжелые качая вымена —
Колокола домашнего покоя.
Подойники ответно им звенят,
Петух крылом на полотенце машет,
Коричневые кринки встали в ряд,
Стол хлебом-солью, как престол,
   украшен.
Поет струя парного молока.
Вы слышите, как цвинькают синицы
И вспыхивают вдруг издалека
Из детства залетевшие зарницы.
Строители дорог и городов,
Солдаты и пилоты космодромов,
Вам всем она с младенческих годов,
Как песня колыбельная, знакома —
Та песенка подойника без слов,
И руки материнские над нею
У розовых с шерстинками сосков,
Полынью отдающих и шалфеем.
Вы слышите строители веков
В местах, ничем другим не знаменитых,
Вечернее мычание коров —
Деревни нашей древнюю молитву.

1967

«Небо лесом огорожено…»

Небо лесом огорожено,
Поле полито луной,
Чуть звенит в простор заброшенный
Звездный ковшик ледяной.
И ни шороха, ни замяти…
Вот он белый-белый свет,
Нарисованный по памяти
Через много-много лет.
Был таким, таким останется.
Лучше нет и не найти.
Может быть, пойти на станцию,
И уехать, и сойти…

1967

«Мы, дети природы, забыли природу…»