Стихотворения

И белые ночи, и черные речи,
и аист эстонский, — как Нотр-Собор! —
и голос нахлынет, огромно-очерчен,
и сердце изогнуто, как скорпион.

Неловкие души, им нет отступленья,
взбегают на Башни, как парус с мечом,
и вот и Победа, и бьются о стены,
и локти кусают, им чужды мечты.

И вот — снова бой, и опять они живы,
мечи вознося, и, как призраки, льют
кровь вымысла зла, я их, панцирных, вижу,
о братья в атаке, и я их люблю.

Я помню, как саги шли на Константина,
усеянный лодками Рог Золотой,
и стук топоров, рядом колющих стены,
и лиц их, сияющих в смерти — зарёй!

Я помню гром пушек Тулона, Седана,
и черную шпагу твою, Борджиа,
мы видим войну, как сады у десанта,
и ядра, и крючья, и на абордаж.

Я был Гибралтар и алийские ча́лмы
на первый порыв, но я не был Осман,
я Косово помню и Негоша плачи,
и Косово-2 у югославян.

Мы дети Стены, наше небо в овчинку,
и вот и рисуем ландшафты свобод,
коррозию молний и бега, — о чем ты?
нет битв и не будет, затмит небосвод.

Я битвы ломал, как широкие свечи,
костюмы меняя от фижм до сапог,
от бомжей до красной одежды Тибета,
и ненамагничен мой черный компас.

Но, чисто листая страницы Страбона,
мне стул не подходит, и проклят мой стол,
неловкие души ломаются быстро,
им мирные рамы — стеклянная сталь.

Я помню лимонные циклы Гранады,
и пули, и губ гиацинты коней,
ужасны угары цыганской гитары,
и сабельный листик, и гром, и конец.

И нет мне таблиц, и не по Реомюру,
ныряя за древней и нотной доской,
а голос-логаэд бегущих по морю
мне душу терзает и полнит тоской.

«Рисованье кувшина, будто он ню…»

Рисованье кувшина, будто он ню,
рот, неспящий, при полной луне засыхает,
это память вибрирует в желтых тонах,
рученьки белые, лягут.
Это волки кричат с далёких камней,
слышимы беглый огонь, и луна, и бокалы,
плач забытых теней, берег смытых дней,
ночи безумные, очи!
Небо не ценит, если металл устал,
и поднимает удар на летящих, неловко,
и срываются корабли с механизмов туч,
рученьки белые, бьющиеся.
Тех, кто любил, никому не скажу,
лодки не слёзы, их крепят цепями,
ночи безумныя, рученьки белыя,
ночи да очи!

«Вот и возникли, как псы, чистокровные, контролёры…»