Стихотворения

Так современник Рейнмара Старого Генрих фон Морунген (ок. 1150—1222), одно время занимавший видное место при дворе маркграфа Дитриха Мейсенского, не выходя за пределы привычных куртуазных ламентаций о тщетных усилиях поэта снискать к себе расположение гордой красавицы, в то же время по своему мироощущению расходится с Рейнмаром. Его песни лишены унылой монотонности последнего. Их не обволакивает густой туман меланхолии. Генрих фон Морунген отчетливо видит живописное и пластическое многообразие мира. Его радуют яркие краски, звонкое пение птиц. Он влюблен в красоту, разлитую во Вселенной, и прежде всего в красоту своей избранницы. Подобно солнцу, озаряет она его сердце, и «воздух и земля, и лес и луга» становятся причастны к его ликованию («Сердце в небо воспарило»)[367]. Твердя об ее «ясных очах» и «алых устах цвета розы»[368], он не просто идет по проторенным путям куртуазной поэзии. Куртуазные клише у него оживают, становятся зримыми. Из них он плетет свой нарядный поэтический венок. Мир многообразной природы снабжает его образами и сравнениями. Например, говоря о том, как воспламеняют его лучистые глаза госпожи, поэт вспоминает о сухом дереве, загорающемся от соприкосновения с огнем («Очень многих этот мучает недуг»)[369]. Есть у Генриха фон Морунгена и «утренняя песня», подобно провансальским альбам, пронизанная горячей чувственностью. Встречаются у него отзвуки Овидия («Метаморфозы», 3, 6, 9; «Amores» 5; и др.), привлекавшего к себе в XII в. внимание многих европейских поэтов.

Можно было бы назвать и других одаренных поэтов поры расцвета миннезанга, обладавших теми или иными своеобычными чертами, будь то Генрих фон Фельдеке, Рудольф фон Фенис или же Вольфрам фон Эшенбах, автор «Парцифаля», создавший ряд замечательных лирических песен.

Но все же среди миннезингеров заметно выделяется Вальтер фон дер Фогельвейде (ок. 1170—ок. 1230), не только силой, но и многообразием своего поэтического таланта. По словам Конрада Бурдаха, одного из лучших знатоков Вальтера, мы находим у него «в гораздо большей мере, чем у кого-либо из средневековых поэтов, живой, субъективный элемент, самобытную недюжинную индивидуальность, страстный, солнечный темперамент, нервную возбудимость и восприимчивость»[370]. Это позволило Вальтеру, пожалуй ближе всего соприкасавшемуся с Генрихом фон Морунгеном, широко раздвинуть привычные границы миннезанга, обогатив его новыми темами и формами и той чарующей задушевностью, которая подчас выводила его за тесные пределы обычно несколько чопорной придворной поэзии.

Современники высоко ценили творения Вальтера. Вольфрам фон Эшенбах почтительно цитирует его в «Парцифале» (кн. VI). Готфрид Страсбургский, тепло отзываясь о миннезингерах, унаследовавших искусство сладкогласного Орфея, Вальтера считает предводителем стаи немецких соловьев, изумляющим всех своим чудесным пением («Тристан», ст. 4788 и след.). И даже представитель более позднего поколения поэтов Гуго Тримбергский (ок. 1235—1313), тяготевший к поэзии бюргерского склада, продолжал высоко чтить Вальтера и заявлял, что тот «глубоко огорчит его, кто забудет» замечательного миннезингера («Скакун», 1188).

Тревога, сквозившая в словах Гуго Тримбергского, не была лишена основания. Шло время. Закатывалась звезда рыцарской поэзии. На смену миннезангу приходила поэзия бюргерская, более рассудочная, наставительная, лишенная лирического порыва. Менялись художественные вкусы и принципы. Правда, и в XIII, и в XIV, и даже в XV вв. появлялись рукописные антологии, содержавшие поэтические тексты миннезингеров (Малая Гейдельбергская рукопись XIII в.; Большая Гейдельбергская, или Манессова, рукопись начала XIV в., богато иллюстрированная, включающая произведения 140 певцов; Йенская рукопись середины XIV в. и др.).

По этим антологиям мы, собственно, и знакомимся с поэзией миннезанга, в частности с песнями и шпрухами Вальтера фон дер Фогельвейде. Только в более поздних сборниках (например, в Веймарской рукописи XV в.) рыцарская лирика утрачивает свое ведущее положение. Составители поэтических антологий предпочитают ей поэзию тяжеловесного бюргерского мейстерзанга. К XVI в. «звонкоголосые соловьи» немецкого средневековья и их вдохновенный предводитель были уже основательно забыты.

Это привело к тому, что мы многого не знаем о Вальтере. Единственный дошедший до нас документ, касающийся его жизни, это путевой счет епископа Пассауского Вольфгера, согласно которому 12 ноября 1203 г. вышеназванный епископ распорядился выдать «Вальтеру певцу из Фогельвейде» пять сольди на приобретение меховой шубы. Из этого документа явствует, что Вальтер в то время находился в свите епископа, впоследствии патриарха Аквилейского, видного государственного деятеля, и что на свои скудные средства он, видимо, не мог купить шубу, столь необходимую ему в связи с приближением зимнего холода.