Стихотворения

Вместе с автором мы странствуем по немецкой земле. Бедного певца то и дело настигают разочарования и неудачи. Так, однажды вопреки своему ожиданию он был очень холодно встречен в Баварском монастыре Тегернзее, который славился своими культурными интересами («Мне Тегернзее хвалил знакомый люд...», между 1209—1212 гг.). А несколькими годами раньше в Тюрингии (в 1201—1203 или в 1207 г.) некий рыцарь Атце, приближенный ландграфа Германа, застрелил кобылу, принадлежавшую Вальтеру, на том основании, что жеребец, состоявший в кровном родстве с этой кобылой, когда-то откусил палец названного рыцаря. Ущерб этот, несмотря на хлопоты Вальтера, так и не был возмещен («Злой Герхард Атце, чья вина...»). История с кобылой кажется в настоящее время каким-то мрачным анекдотом, но она вполне соответствовала обычаям и нравам XIII в. Если бы Вальтер был человеком знатным и влиятельным, ни монахи, ни приближенные герцога не посмели бы так с ним обойтись.

В шпрухах Вальтера все время мелькают имена владетельных особ, государей и их сподвижников. Одних он хвалит, других порицает, главным образом за скаредность. Например, язвительно пишет он об Оттоне IV, который не оправдал надежд поэта. Измеряя его достоинства и недостатки, он приходит к выводам, для Оттона неутешительным («У господина Отто щедрость измеряя...»). Зато об архиепископе Кельнском Энгельбрехте, которого в 1220 г. Фридрих II сделал правителем империи, Вальтер в ряде шпрухов отзывается весьма одобрительно. Известно, что Энгельбрехт начал энергично искоренять феодальное своеволие, царившее в Германии. Сторонники «имперского мира» его за это приветствовали, в то время как буйные феодалы — злобно осуждали. Когда же Энгельбрехт в 1225 г. пал от руки своего племянника, за которым, вероятно, стояла феодальная вольница, Вальтер обрушивает на убийцу негодующий шпрух, в котором призывает ад живьем поглотить преступника («Правитель Кельна, песнею прославленный моею...»).

Понятно, что Вальтеру было не по пути с рыцарями, разбойничавшими на больших дорогах, вносившими смуту в жизнь страны и помышлявшими только о своих мелких интересах. Вальтер научился мыслить масштабами отчизны. На его глазах Германская империя переживала глубокий кризис. Шла напряженная борьба за престол. Деградировало рыцарство. Папский Рим не уставал вмешиваться в жизнь страны. Тут было над чем размышлять. И несомненно очень удачно в Большой Гейдельбергской рукописи изобразил художник Вальтера фон дер Фогельвейде погруженным в размышления. В соответствии со шпрухом Вальтера «Ich saz uf eime steine» («Сидел я, брови сдвинув...») поэт изображен сидящим на камне. Закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок и щеку, он размышляет о превратном ходе мирских дел, о том, что в Германии тяжело ранены покой и право (frid unde reht). Судьбы отчизны глубоко волнуют поэта. Он готов служить ей своим поэтическим дарованием. Прославленный миннезингер становится влиятельным политическим поэтом, сатириком и публицистом, беспощадно обличающим врагов отчизны и горячо поддерживающим тех, кто заслуживает, по его мнению, доверие страны. Задолго до Франконского рыцаря Ульриха фон Гуттена, сподвижника М. Лютера, он увидел коварного и опасного врага Германии в папском Риме и обрушил на него острые стрелы своих обличительных шпрухов.

Он обвиняет католический мир в вероломстве, в нарушении заповедей господних, в развращении и обмане немецкого народа. Вопреки евангельскому учению князья церкви поощряют симонию и опутывают дьявольскими сетями введенных в заблуждение миряв («Епископы, церкви князья, и вы, все монахи на свете...»). Они подают дурной пример верующим («Не совратиться сердце в этот век не может...»), творят мерзкие дела. Но особое негодование Вальтера вызывает прямое вмешательство Римской курии в дела Германской империи. Ради своих корыстных целей папа стремится к ослаблению немецкого государства, к разрушению его политического единства. Поэт переносит своих слушателей в Рим. Они видят папу. Смеясь, сообщает святой отец окружающим его итальянцам, что ловко устроил дела Германии, короновав одновременно двух алеманов: «Пускай доводят страну скорей до разрухи и смуты, Мы будем ларцы набивать, не упустив ни минуты» («Как набожно папа смеется, как свято каждое слово...»). Другим выдающимся образцом антипапской поэзии Вальтера является шпрух 1213 г. («Скажите, кружка, мне, вас папа посылает...»). В нем поэт призывает своих соотечественников не доверять коварному папе (Иннокентию III), который под предлогом подготовки крестового похода намерен опустошить карманы немцев. В одном из шпрухов 1227 или 1228 г. он даже советует императору часть церковных владений секуляризовать в пользу рыцарей («Гонец, ты государю мой передай совет...»).